Голос прервался. Быстро отвернувшись к окну, Эскер зажала рот рукой. Несколько секунд Хану смотрел на нее, не зная, что говорить. Нельзя было напоминать ей обо всем, что случилось так недавно, сейчас, когда она наконец успокоилась, а именно это он и сделал. Вот уж сглупил так сглупил. Поднявшись, он нерешительно тронул ее за плечо.
– П-пойдем. Надо в-вещи на завтра с-собрать…
Эскер повернулась к нему, быстро смахнула подступившие слезы и вымученно улыбнулась.
– Да, конечно. Пойдем.
Перед тем, как лечь спать, у них еще хватило сил принести и согреть воды для купания. Стоило сделать это сейчас, не смотря на позднее время – следующая возможность помыться могла выдастся нескоро.
Пока Эскер купалась, Хану наскоро осмотрел оставшиеся эликсиры. По счастью, тот, который был ему нужен, Арамьер не прихватил с собой. Зелье хранилось в металлической фляге, на складе с магическими инструментами в подвале. В свое время Хану достался шрам и от него – несколько капель попали на пальцы. Жидкость загоралась белым пламенем, стоило только ей соприкоснуться с воздухом. Осмотревшись, Хану нашел подходящий сосуд – стеклянный кувшин с плотной крышкой. Отыскав среди прочего предназначенную специально для этого трубку, он, как можно осторожнее, перелил эликсир в этот кувшин и плотно закрыл его. После, прихватив с собой веревку – совсем обычную, не магическую – он направился к входной двери. Через некоторое количество мысленных расчетов и измерений ему все-таки удалось устроить ловушку – подвесить кувшин так, чтобы он упал сразу, как только дверь откроется. Это должно было задержать преследователей, когда они войдут в дом, и, в случае, если Эскер и Хану еще будут здесь, дать им знать об этом.
Большинство вещей в спальне мастера остались на своих местах. Уходя, Арамьер взял только самое необходимое – и самое дорогое. Удивительного тут было мало – с тридцатью тысячами золотых он сможет купить себе не только новую одежду, но и новый дом со всем содержимым, а то и два. Хану сглотнул, открывая сундук с одеждой. Ощущение, что чародей вот-вот вбежит в комнату и примется гонять его молниями за самоуправство, было почти нестерпимым. Воровато оглядевшись – это вышло случайно, можно сказать, против воли – Хану запустил руку внутрь. К ставшему привычным страху перед учителем прибавилось еще одно чувство – ехидное злорадство от разрушения святыни, как будто он только что сжег храм Сэйе в центре города и помочился на руины при жрецах.
Мастер был немного выше Хану и основательно толще. Впрочем, его одежда вполне могла заменить то рванье, в котором ходил бывший ученик. Порывшись как следует, Хану выудил черную льняную рубаху с высоким воротом и рукавами на манжетах, суконные штаны и шелковую нижнюю рубашку. Башмаки он собирался оставить свои – они, пусть и старые, были разношенными и привычными. Как ни обидно было бросать чародейскую мантию, но и ее стоило заменить. С парой выученных фокусов он, если понадобится, в любой момент сможет доказать свое знание магии, а вот отбиваться от толпы крестьян, которые по одежде узнали в нем чародея, и выдумывать отговорки, почему он не может прямо сейчас защитить их всех от чумы, было опасно. Покопавшись в сундуке еще немного, он отыскал замену мантии – черный шерстяной балахон до колен, с глубоким капюшоном. Кроме того, на самом дне сундука нашлись несколько украшений – довольно дешевых, серебряных, без камней. Хану взял и их – для амулетов годились любые металлические предметы, которые будут соприкасаться с телом.
Когда Эскер закончила, он вымылся и побрился сам. На одной из полок в коридоре, среди прочего, нашлась баночка с лечебной мазью. Лекарство было не таким уж и хорошим – не зря же Арамьер не забрал его с собой – но уже много раз пригодилось Хану и могло пригодиться сейчас.
Спальня мастера была просторной. Два больших окна закрывали оливковые портьеры, в центре комнаты стояла просторная, подошедшая бы и для троих, кровать. Ей даже не требовался балдахин – из-за печи на кухне, которую за редким исключением приходилось топить каждый день, здесь всегда было тепло. Пол покрывал кремовый ворсистый ковер. У стены справа находились два сундука, которые Хану и обшарил чуть раньше – здоровенные, с узорами из эмали. На одном из них лежали заранее приготовленные на завтра вещи – одежда, гримуар и меч, остатки припасов и большая фляжка с водой. Возле кровати находился маленький столик с литыми ножками, изображающими змей Костяного Короля. На нем стояла еще не потухшая свеча в подсвечнике.