– Т-там были т-твои зн-накомые? – осторожно спросил он.
Эскер мотнула головой.
– Из тех, кого я видела – нет. Но я не уверена.
Хану кивнул, лихорадочно пытаясь придумать, что еще он может сказать, чтобы развеять хотя бы часть недоверия со стороны принцессы. Но девушка прервала молчание первой:
– Что с тобой было там, пока мы прятались? Я уже решила, что у тебя падучая.
– Н-н-нет, я…
«Я просто пугаюсь иногда, когда ничего еще не произошло, теряюсь, не могу думать, а даже когда такого не происходит, все равно не могу даже нормально разговаривать с людьми». Произносить такое вслух не хотелось – если на то пошло, он предпочел бы, чтобы принцесса запомнила его злодеем, который со смехом убивает десятки людей, чем тем дерганным идиотом, которым он был на самом деле. Впрочем, так сильно паника накрыла его впервые – не иначе, этому поспособствовали события в пыточной.
– С-со м-мн-ной б-бывает… – неохотно выдавил он.
Эскер кивнула, строго и задумчиво. Совсем рядом гулко жужжал шмель. Принцесса отвернулась, глядя, как насекомое примеривается к цветку шиповника. Хану напряженно следил за ней.
– Они б-бы н-нас убили, – осторожно заметил он. – Если б-бы м-могли.
Усевшись на цветок, шмель принялся копаться среди лепестков. Хану не видел лица девушки – и только заметил, как дрогнула линия ее щеки. Что делать, если принцесса опять окаменеет, как в ночь, когда они бежали из замка, он не знал – и совсем не хотел, чтобы это случилось.
– С-ск-казали же, ж-живьем н-не в-выпускать…
– Я знаю, – отозвалась девушка.
Голос был ровный, но не безжизненный. Хану с облегчением усмехнулся.
– Когда ты сможешь идти? – повернулась она к нему.
Хану прислушался к ощущениям. Немного тянуло в сон – не больше, чем после создания амулета. Слабость отступала – как видно, виноват в ней был не столько откат, сколько пережитое волнение.
– Ч-через час, н-наверное, – неуверенно отозвался он. – М-может, раньше…
Поднявшись на ноги, девушка стянула сумку и снова села, в этот раз – на заросший кустами ствол поваленного дерева.
– Тогда сейчас самое время отдохнуть, – слабо, но уверенно улыбнулась она.
Хану кивнул, поднялся, держась за ствол дерева, и пересел к ней ближе. Эскер быстро доставала из сумки припасы. Взяв одну из оставшихся рыбок, Хану наскоро отвернул ей голову, вытащил кости, но, уже собравшись откусить мякоть, замер. К горлу резко подступила тошнота. Крик горящего заживо человека вспомнился четко, будто он снова слышал его совсем рядом. Резко побледневшая Эскер смотрела на зажатый в руке кусок хлеба. Похоже, ее посетили такие же чувства. Сглотнув, Хану торопливо убрал рыбку обратно в сумку и принялся туда же складывать остальное.
– П-потом поем… – пробормотал он.
Эскер, сжимая зубы, кивнула. Некоторое время они молча сидели, не глядя друг на друга. Солнце едва перевалило за полдень, и сквозь густые кроны на зелень кустов падал яркий дневной свет. Еще несколько часов ориентироваться по небу будет легко – затем солнце скроется за деревьями, и придется быть осторожнее. Сколько именно им понадобится времени на то, чтобы выйти к Ржавой, Хану не знал, но надеялся, что они успеют к вечеру. После можно будет просто идти вниз по течению, не боясь заблудиться. Покосившись на Эскер, он осторожно произнес:
– М-моя деревня возле реки, п-после Эргана. П-придется его обойти.
Девушка быстро глянула на него и снова отвела взгляд. Хану напряженно следил за ней, пытаясь понять, собирается ли она уйти, как только они выйдут из леса. Пока что он не видел подтверждений этому, но это мог быть просто самообман.
– Думаю, это будет легко, стража ведь стоит только на воротах, – отозвалась она.
Хану рассеянно кивнул. Возвращаться в деревню, полную людей, которые знали его задолго до того, как он пошел в ученики к Арамьеру, не хотелось. Особенно – вместе с принцессой, которая понятия не имела о подробностях из его детства. Но не просить же ее подождать в сторонке, пока он будет общаться с родственниками – хорошо уже то, что она собирается идти с ним и дальше.
Впрочем, вряд ли кто-то рискнет напоминать ему о них сейчас, когда чума уже бушует в окрестностях, а деревенские искренне верят, что он – настоящий маг. Хану усмехнулся своим мыслям. Кое-кто из его давних знакомых точно заслужил такой смерти. Хотя, конечно, он собирался идти в деревню не затем, чтобы понаблюдать, как они умрут. Он просто не хотел, чтобы умерла Йола, младшая из сестер.