Два стеклянных окна обрамляли темно-зеленые портьеры, между ними стояла широкая кровать под балдахином. У стены расположился здоровенный резной сундук, украшенный камнями и костью. В противоположном углу находились стол на резных ножках и три кресла с высокой спинкой. Стены украшали гобелены. На одном из них изображалось воинство людей с Сэйе во главе. Страхолюд в правом углу, должно быть, обозначал Костяного короля. На эту мысль наталкивала не столько его внешность, сколько то, что Сэйе, занося на него копье, гневно кривился, отчего выглядел не лучше самого страхолюда. Кроме того, он был выше других людей на полотне раза в полтора, и производил этим еще более пугающее впечатление. Наверное, если бы великан с такой рожей пришел вдруг сюда и велел свергать древних богов, Хану бы немедля согласился – не столько из желания вывести человечество из эпохи ужаса и мрака, сколько для того, чтобы великан отвязался. На соседнем гобелене снова был Сэйе – в этот раз восседающий на троне, в окружении преклонивших колени людей. Здесь он выглядел получше, хотя Хану все равно предпочел бы голую стену. Что уж говорить: Зельгар знали как Город двух вод, а не Город прядильщиков.
– Подождите здесь, господин, я вам воды принесу, – пискнула служанка, скрываясь в коридоре.
– Ага, – буркнул Хану ей вслед.
Несмотря на гобелены, ему определенно нравилось быть чародеем.
Служанка, в компании с еще одной, вернулась через несколько минут. Девушки втащили в комнату ванну, быстро наполнили ее горячей водой, оставили рядом кувшин, мыло, бритву и полотенце.
– Еще что-нибудь, господин?
– Од-дежду н-надо, – пробормотал Хану.
То, что происходило сейчас, было слишком непривычным. Служанки убежали, и через пару минут рыжая вернулась одна, со стопкой одежды в руках.
– Господин Хану, вам нужна помощь? – пропищала девушка, оставив вещи на сундуке.
Пару секунд Хану размышлял, что именно она подразумевает под этим вопросом и, так и не придя к однозначному решению, буркнул:
– Н-нет. Иди.
– Если что-то понадобится – только позовите, господин, – откланялась она. – Я зайду к вам попозже.
Хану ошалело кивнул. Ему нравилось быть чародеем, но к этому еще нужно было привыкнуть.
Служанка вернулась, когда он уже успел привести себя в порядок и одеться в новое. Одежда, очевидно доставшаяся с чужого плеча, была ему велика, но немного. Узкие темно-серые штаны, белая рубаха из тонкого льна и синий камзол из сукна сидели свободно, но, в любом случае, лучше, чем потрепанная в лесах одежда учителя. А вот кожаные сапоги пришлись как раз в пору – иначе, наверное, Хану рискнул бы остаться в своих старых башмаках. С непривычки было сложно шевелиться – не столько потому, что одежда была уже, чем он привык, сколько из-за страха порвать или повредить такие дорогие вещи.
– Возьми, – сунул он старую одежду и обувь служанке. – Сожги, и руки потом помой. А мне перчатки принеси, тонкие.
– Слушаюсь, господин, – выскользнула девушка за дверь.
«Слушаюсь, господин»! К этому определенно хотелось привыкнуть. Как и к дорогой одежде, роскошной комнате и уважению даже со стороны королевских особ. Закрыв глаза, Хану попытался представить, каково это – долго жить в таких условиях. Ни постоянного страха, ни тяжелой работы, ни необходимости унижаться… Он усмехнулся.
Девчонка вернулась с парой золотистых лайковых перчаток.
– Принц ждет вас к ужину, господин, – сообщила она.
Хану кивнул. Натянув перчатки, он быстро шевельнул кистью, сплел пальцы и хрустнул суставами. Было не слишком удобно, но, по счастью, сейчас ему не предстояло мелкой работы. Вздохнув, чтобы собраться с духом, он буркнул служанке:
– Веди.
Глава 12
Ужин проходил в небольшой, но богатой зале. Почти всю ее занимали длинный прямоугольный стол, накрытый белой вышитой скатертью, и расставленные возле него стулья. Во главе пустовало оббитое красным бархатом кресло. Всего в паре шагов за ним тихо горел камин. Стену слева от него прорезали три стрельчатых окна, затянутые витражами. Противоположную украшал гобелен – бордовый, изображавший, кажется, охотников с добычей. Освещали помещение пять золоченных подсвечников, расставленных на столе. У дверей, не привлекая к себе внимания, застыли два стражника в кольчугах и двое слуг – парнишка лет пятнадцати и девушка чуть старше. Стол наполняли кушанья – запеченный целиком поросенок, несколько птиц, сыры, пироги, ранние ягоды, вина. Мясо исходило ароматным паром.