– Да, я… хотела пройтись немного по знакомым местам.
Принц усмехнулся – дружелюбно и тепло, будто просто хотел поговорить со старым другом.
– Понимаю. Эти кусты хранят массу воспоминаний. Особенно вон тот, рядом с беседкой.
Эскер рассмеялась, отворачиваясь.
– Перестань!
– Почему?
– Мы уже давно не вместе. Кроме того, мы даже обручены были без нашего согласия.
Фольяр протянул руку, касаясь плеча девушки.
– Но ты совсем не была против, – весело усмехнулся он.
Отстранившись, Эскер мягко повторила:
– Перестань.
Почти минуту они шли молча. Из затянувших небо серых туч снова посыпал снег – мелкий и колючий. Снежинки плясали в воздухе, долго не оседая на землю, ложились на волосы, путались в меховой опушке плаща. Такого холодного лета Эскер не помнила.
Фольяр заговорил снова – медленно, осторожно, долго подбирая слова.
– Мне действительно очень повезло встретить тебя снова. Знаешь… отец ведь скоро умрет, я стану королем, и смогу сам решать, с кем заключать союзы.
Эскер настороженно нахмурилась.
– О чем ты? – спросила она, хотя уже догадалась, к чему ведет принц.
Он остановился, отступив на шаг. Носком высокого сапога он провел три линии на нетронутой следами снежной пороши.
– Смотри сама. Вот здесь – Зельгар, – кивнул он на один из обозначенных участков. – Все важные люди у нас защищены от чумы, даже если мор придет в город, погибнут только простолюдины. Возможно, Изельвар или Хану смогут спасти и их. Кроме того, скоро у нас будут запасы зерна. Мы сильны уже хотя бы поэтому. А вот Кьярр. Его, как и Эрган, потрепала чума. Кроме того, к осени наверняка начнется голод. Даже не нужно ничего делать, чтобы захватить его – достаточно просто прийти и объявить, что город наш.
Эскер слушала, спрятав озябшие руки под плащ. Ей уже хотелось вернуться – поближе к теплому очагу, подальше от намеков принца.
– Но, – продолжил он, – могут возникнуть сложности с тем, чтобы его удержать. Через год или два кьяррцы придут в себя после мора и голода, объявятся «законные наследники трона»… Будет гораздо проще, если Кьярр будет окружен с двух сторон.
Носком сапога принц легко стер линию, обозначавшую границу между Зельгаром и Эрганом. Объединенные королевства охватывали Кьярр с двух сторон, оставляя свободной лишь маленький участок границы. Сделав шаг в сторону, Фольяр обозначил еще два королевства за Кьярром.
– И тогда, – продолжил он, – Самьярта окажется между нашими землями и Лераном. Союз с Лераном у нас уже есть, благодаря браку отца и Шелесы. Захватить Самьярту тоже не составит проблем… – взглянув на девушку, он с воодушевлением произнес: – Понимаешь? Это шанс объединить с Зельгаром почти все земли по эту сторону гор! Королевства таких размеров не было после самой Лютой ночи!
– Ты кое-что забываешь, – резко прервала принца Эскер. – Я в изгнании и не могу заключать союзов.
Фольяр снова улыбнулся ей – весело и увлеченно.
– Сегодня мы снова получили вести из Эргана. Твой брат выжил и медленно приходит в себя после болезни в пустом замке. Почти все горожане умерли – остались в живых не больше тысячи человек. Скоро запасы с зимы кончатся, и начнется голод. Не думаю, что в такой ситуации Калиар станет отказываться от союза. Скорее всего, он примет тебя с распростертыми объятиями, как только поймет, что это даст возможность выжить его королевству и ему самому.
Эскер судорожно втянула холодный воздух сквозь зубы. Она скучала – не столько по брату, сколько по старой, привычной и радостной жизни. Возможность вернуться домой, к старым занятиям и друзьям манила. Фольяр смотрел на нее – прямо, дружелюбно, искренне. В серых глазах плясали светлые искры. Сглотнув вставший в горле ком, девушка глухо уточнила:
– Этот союз… подразумевает, что я должна выйти за тебя замуж?
Принц кивнул, чуть улыбаясь полными губами.
– Ну разумеется, Эскер. Брак будет куда надежней, чем десяток подписанных договоров. Само собой, – он сделал шаг вперед, наступив на наскоро начерченную карту, – причина не только в этом.
На секунду Эскер закрыла глаза. Собраться с силой и ответить было тяжело – труднее, чем она могла представить. Привычки, тоска по прежней жизни, усталость от дороги вопили, когда она произнесла:
– Тогда я против.
Фольяр недоуменно вскинул перечеркнутую шрамом бровь.
– Ты серьезно? Почему?
Эскер тихо вздохнула. Аргумент против был только один – неразговорчивый, угрюмый и нервный, шарахающийся от людей без всякого повода. Конечно, у него были причины на то, чтобы стать таким – принцесса понимала это, хоть и не одобряла многое из того, что он говорил. А еще – в ней жила по-детски наивная вера в то, что она сможет помочь ему измениться. Кажется, с ней Хану становился чуть менее дерганным, пусть – это было заметно даже Эскер – даже с ней ему по-прежнему было трудно разговаривать без острой необходимости. Скрестив руки, принц скептически оглядел ее и встал, чуть подавшись назад.