– Я бы легко мог сделать амулет, чтобы он выздоровел. Может быть, это бы и не помогло, но я даже пытаться не стал. Сидел и смотрел, как он умирает. Все надеялся, что он придет в себя, чтобы я все ему высказал. Я ведь не решился этого раньше сделать, хоть и хотел. А он так умер, не проснувшись.
О том, что напоследок он пнул труп Тарема, а после оставил брата без савана в надежде, что кошка обгрызет ему лицо, Хану говорить не стал. Королева слушала внимательно, глядя на него с возрастающим интересом.
– Думаю, у вас были причины так поступить, – осторожно заметила она.
Он хмыкнул. Говорить, как Тарем шпынял его в детстве вплоть до того момента, пока Хану не сбежал в ученики к Арамьеру, не хотелось. Вернее, хотелось, но, скорее всего, эти причины покажутся королеве по-детски глупыми. Лучше уж придерживаться образа холодного убийцы-чародея. В любом случае, в смерти брата Хану не раскаивался ни капли.
– Были, – буркнул он.
– Что ж, наверное, я тоже должна рассказать о себе… – Шелеса вздохнула, отводя светлые глаза. Хану молчал, стараясь не спугнуть момент. – За полтора года с тех пор, как я вышла за Схейла, у меня были восемь выкидышей. Но ребенок необходим, чтобы союз между Зельгаром и Лераном мог утвердиться. Особенно сейчас, когда почти весь Леран выкосила чума. Я… я боялась, что теперь, когда Леран стал обузой, Схейл просто отправит меня обратно, но случившееся несчастье отложило это решение. А после оказалось, что у Фольяра совсем другие планы. Впрочем, я не хочу участвовать и в них. – Шелеса издала тихий полу-вздох, полу-всхлип, и продолжила по-прежнему ровным, ничего не выражающим голосом: – Я не хотела замуж за Схейла, но я хотела ребенка. Действительно хотела. Вы… вы не представляете, насколько это было больно, и тяжело… Теперь… кажется, я не хочу уже ничего.
Хану на секунду отвел глаза. Представить, каково пришлось королеве, он и правда не мог, что не мешало испытывать сочувствие.
– Я ведь могу помочь, – пробормотал он. – Магией.
Шелеса выдавила свою вежливую, не вызывающую ничего, кроме раздражения, улыбку.
– Не думаю, что получится забеременеть от Схейла, когда он в таком состоянии. Если же воспользоваться другими… вариантами, боюсь, что сейчас это будет слишком очевидно. Пока Схейл жив, это будет чревато расторжением союза. Кроме того, мне уже не хочется пытаться. По крайней мере, не сейчас. Может быть, через несколько лет, когда дела пойдут лучше…
Хану хмуро кивнул. Кажется, своим предложением он сделал только хуже. Шелеса оглянулась, зябко повела плечами.
– Думаю, мне пора идти. Спасибо вам. Мне давно уже не удавалось поговорить с кем-нибудь.
Хану криво усмехнулся. Пока что было похоже на то, что он только сильнее расстроил королеву. Он быстро поклонился, чтобы не затягивать молчание. Поклонившись в ответ, Шелеса плавно пошла прочь. Некоторое время Хану продолжал стоять, глядя на темные окна дворца. Было холодно, но он оставался на месте, чтобы дать королеве уйти и не столкнуться с ней на обратном пути. Вернувшись, он заснул почти сразу. Усталость взяла свое – темнота пугала не больше, чем мысль о том, что завтрашний день вот-вот начнется, а он так и не успеет поспать.
Пробуждение далось тяжело. Хану, наверное, отложил бы все дела и самым бессовестным образом спал до обеда, но на рассвете, как и было договорено, в замок заявилась Чарна. Пришлось вставать – не демонстрировать же новоявленной ученице полную безответственность в первый же день. Собравшись, они вышли во двор. Там уже ждал Кемм с двумя лошадьми. Давя зевок, он оглядел девчонку и хмуро уточнил:
– Она с нами?
– Со мной, – подтвердил Хану. – А тебе ехать не обязательно, сами справимся.
Телохранитель мрачно хмыкнул. Как видно, он и сам был бы не прочь заняться куда более интересными делами, чем шататься с чародеем по округе.
– Мне велено заботиться о вашей безопасности, – напомнил он.
Хану пожал плечами. Особой необходимости в охраннике он не видел – путь от замка к воротам он успел запомнить, а в случае чего, дорогу сможет подсказать Чарна. Впрочем, вреда от такого сопровождения тоже не будет, а если королевское семейство считает, что так будет безопаснее – пусть телохранитель едет с ними.