– От чумы? – эхом переспросил Хану.
Рыжая вскинула на него светлые глаза.
– А вы не слышали? Пришла-таки в Зельгар зараза, дождались! В деревне к югу больные есть, ворота уже закрыть велели… Это вы вовремя вернулись, а то магия магией, а стражники такими болванами бывают, могли бы даже вас не пустить!
Хану смолчал, постаравшись сохранить хладнокровие. Первая мысль о том, что заразу принес он, быстро отступила. Он был осторожен, оставил почти все вещи в лесу и даже не трогал ничего, пока не уверился, что не станет причиной мора. Кроме того, они с Эскер никак не могли занести болезнь в южную деревню – не только потому, что не заходили в деревни по пути, но и потому что пришли с севера. Впрочем, разумные доводы не помешают принцу в случае чего обвинить во всем Хану и сжечь, как источник чумы.
С другой стороны, принцев заказ придется отложить. Как бы Фольяр ни досадовал на то, что чародей мешает завоевательным планам (и, кроме того, спал с его невестой), он вряд ли попытается избавиться от него до того, как урожай выращен. А значит, пару недель Хану может спокойно осматриваться, не опасаясь пакостей с его стороны. Он криво усмехнулся, поняв, что пытается найти выгоду в чуме. Впрочем, что еще оставалось делать.
– Хорошо, – пробормотал он, хотя ничего хорошего в этом не было. – М-можешь идти.
Подхватив юбки, служанка быстро спустилась вниз. Дождавшись, когда дверь за ней закроется, Хану перевел взгляд на ученицу.
– Ты чего?
Девочка сглотнула и вытерла блестящие от слез глаза. Руки у нее тряслись, приоткрытые от страха губы побелели.
– Мастер… – выдавила она. – Чума… Я… я умру теперь? Я не хочу…
– Изельвар не давал тебе амулет?
Всхлипнув, Чарна мотнула головой. Хану зло усмехнулся. Странно было бы ждать, что Арамьер потрудится ради едва знакомой ученицы, если даже Хану, после семи лет верной службы, запросто отправил на смерть. Ну спасибо, мастер, добавили мне работы!
– Не умрешь, – буркнул Хану. – Я дам тебе защитный амулет.
Выражение лица девчонки менялось легко, как погода нынешним летом. От ужаса – к облегчению, от радости – снова к испугу.
– А матушка? – промямлила она, обеими руками вытирая бегущие по щекам слезы. – И… и отец, и…
Хану отвел глаза, раздумывая. Сделать несколько амулетов будет не трудно – одна подвеска висела у него на шее уже больше суток, еще с двумя он, если постарается, успеет к ночи. Если они начнут один из эликсиров прямо сейчас, то закончат только к завтрашнему вечеру. К этому времени Хану вполне успеет отдохнуть и прийти в себя, чтобы закрепить эффект заклинанием. В целом, помочь ученице будет не трудно, пусть и немного обидно – из подвески, бывшей на нем сейчас, Хану собирался сделать огненный амулет. Но не лишаться же теперь новообретенной помощницы. Вариант с тем, чтобы доверить создание одного из амулетов Чарне, он отмел: девчонка не знала языка, на котором были написаны заклинания, и, кроме того, Хану не мог быть уверен, что первый раз ученицы будет успешным, а в случае неудачи погибнут люди.
– И они не умрут, – добавил он, стараясь, чтобы голос прозвучал успокаивающе. – Дам тебе три амулета.
Чарна просияла, продолжая размазывать слезы по щекам.
– Спасибо, мастер! – выдохнула она, но через секунду добавила: – А можно… можно еще пять?
– Не наглей.
– Простите, мастер, просто… Еще бы для бабушки, и для…
– Не наглей, – раздраженно повторил он. – Я тебе-то помогаю, только чтобы было кому мешать эликсир. А могу и кого-нибудь другого для этого взять.
Чарна осеклась, испуганно глядя на него. Судя по вздрагиваниям, девочка упорно пыталась прекратить реветь, но всхлипы все равно прорывались. Хлюпнув носом, она наконец выдавила:
– Простите, мастер…
Хану удовлетворенно хмыкнул. Помоги один раз – потом не отстанут, любил повторять Арамьер. И, безусловно, был прав. Вот только вряд ли будет толк от ученицы, которая только и думает о том, что вот-вот умрут ее родные. Кроме того, и ожидать преданности от нее после этого будет сложно. А раз нет денег и настоящей власти, остается, по примеру Шелесы, рассчитывать на дружбу и благодарность. Не обязательно сработает, конечно, но попробовать стоит.