Негромко, стараясь подражать тону Арамьера, он произнес нужные слова. По навалившейся сонливости стало ясно, что заклятье подействовало. Эликсир, прекратив шипеть, засиял теплым золотым светом. Несколько секунд Хану смотрел на почти невидимое теперь дно. Свет слепил глаза, распространяя ровное сияние. Хану удовлетворенно усмехнулся. Все еще не верилось, что он оказался способен справиться один.
Он разлил эликсир по четырем склянкам и отступил на шаг, оглядывая результат. Узкие сосуды высотой чуть меньше ладони светились, будто светляки-переростки. Совсем неплохо, мысленно похвалил он себя. Одной такой склянки королю хватит на неделю. За то время, когда эликсир закончится, Хану успеет раздобыть других ящериц и определиться с тем, как «лечить» Схейла.
Выглянув в коридор, он подозвал служанку и велел привести королеву. Наверное, это неправильно – заставлять царственную особу самому ходить к чародею, но ведь именно в башне говорить им будет удобнее всего. Не торопясь, Хану спрятал три сосуда в сундук на первом этаже. Пусть Шелеса и казалась надежной, но выдавать сразу все ей он не собирался. Через несколько минут она негромко постучала в дверь. Впустив женщину внутрь, Хану вновь заперся.
– Что-то случилось? Служанка сказала, что вы хотите меня видеть.
Подавив самодовольную усмешку, Хану протянул королеве наполненный сосуд. Шелеса растеряно оглядела его, прежде чем принять.
– Это то самое зелье? – догадалась она.
– Вообще-то, эликсир.
– И он готов?
Хану кивнул.
– Угу. Давайте его по глотку каждый день. Уже сегодня станет лучше. Мне нужна еще пара дней, чтобы приготовить снотворное, но король все равно не успеет выздороветь за это время.
Подняв руку, Шелеса быстро утерла слезы со светлых ресниц. Пухлые губы чуть вздрагивали, выдавая плач. Хану ошарашенно моргнул, лихорадочно размышляя, чем мог успеть расстроить королеву.
– Ч-ч-что т-такое? – еле выдавил он.
Женщина мотнула головой, и улыбнулась радостно и светло. Хану сглотнул. Кажется, только сейчас королева наконец перестала походить на человека, готового вот-вот броситься в омут.
– Я очень боялась, что вы не успеете, – тихо призналась она. – Лекари говорили, что Схейлу осталось не больше двух недель. Я думала, что…
Шелеса вдруг рассмеялась, прервавшись. Звонкий, веселый, совсем девичий смех преобразил ее. На секунду женщина показалась совсем молодой девчонкой – не помешали этому даже тяжелое платье, строгая прическа и приторный запах духов. Хану растеряно усмехнулся в ответ. Наверное, было бы легче придумать, что делать, если бы королева оказалась разгневанной.
– Н-напоите его скорей, – пробормотал он, старательно отводя глаза. – А то м-мало ли…
Шелеса кивнула, медленно возвращаясь к своему привычному выражению. Не до конца – в золотистых глазах продолжали плясать светлые искры.
– Да, вы правы, – отозвалась она. Уже коснувшись ручки двери, женщина оглянулась и негромко произнесла: – Спасибо вам, Хану.
Он с трудом нашел в себе силы, чтобы пробормотать в ответ нечто неразборчивое. Снова улыбнувшись ему, королева скрылась за дверью.
Хану неторопливо принялся за второй эликсир. Чарна задерживалась. Он снова подосадовал на себя за то, что отпустил ученицу – возможно, она осталась бы, наобещай он ей больше амулетов в будущем. А может, попытался он успокоить себя, она просто опаздывает. В конце концов, прямо сейчас девчонка могла взахлеб рассказывать родителям о том, как выглядит настоящая магия. В любом случае, расстраиваться не было смысла – если Чарна действительно сбежала, ей все равно нечем угрожать ему. Так даже проще – избавиться от ненадежного человека сразу, а не после того, как она узнает его слабые места.
Снизу раздался стук. Хану усмехнулся, в очередной раз обругав себя за излишнюю впечатлительность – девочка всего-то задержалась на полчаса, а он уже решил, что ученица сбежала. Спустившись, он отпер щеколду и отворил дверь. На пороге стояла Эскер.
– Мне надо с тобой поговорить.
Хану смолчал, с трудом борясь с порывом закрыть дверь. Должно быть, поняв это, девушка быстро зашла внутрь.
– Подожди! Я знаю, что ты не простишь меня, и правильно… Я бы тоже себя не простила… Но я не об этом! Пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.
Он судорожно сглотнул, пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия. Девушка выглядела собранной и хмурой, во взгляде явственно виднелась обреченность. Проклиная непослушный голос, Хану пробормотал, кивнув на кресла: