Девчонка встала рядом с явным намерением сопровождать учителя. Секунду Хану колебался, не лучше ли будет оставить ее в башне, и решил, что нет – не известно, что произошло во дворе, но там ему могла понадобиться помощь.
Они быстро прошли по коридорам, минуя взволнованных слуг и напряженных стражников. Не смотря на затянутое тучами небо, во дворе было светло – огонь многочисленных факелов отражался в свежем снегу. Ветер утих. Ночь могла бы показаться приятной, если бы не внезапная тревога.
– Живьем! Попытайтесь взять живьем! – распоряжался командир стражи. – Не рассредотачиваться, ходить по трое! Где лекарь?!
– Что произошло? – обратился Хану к одному из стражников.
Тот – совсем молодой, бледный почти до зелени – махнул рукой вглубь сада.
– Госпожа Шелеса… там…
– Что с ней?
Стражник, позеленев еще больше, промямлил в ответ нечто невнятное. Должно быть, совсем недавно поступил на службу. Попал в королевскую стражу из-за каких-нибудь родственных связей, а теперь даже не может спокойно ответить на вопрос. Хану мысленно посетовал на несправедливость, из-за которой такие неумехи получают теплое место при дворе, в то время как он несколько лет из последних сил держался за свою неблагодарную работу просто потому, что варианта лучше не предоставилось. Он быстро зашагал в указанном направлении.
Он торопился. Что бы ни произошло с Шелесой, ей нужно было помочь – как-никак, от королевы теперь зависела не только его должность, но и то, насколько сложно будет пережить Лютую ночь. Хану быстро прошел по тропинке, остановился возле небольшой площади с узорной беседкой в центре. На покрытой снегом земле отпечатались множество следов. Здесь уже стояли несколько стражников. Завидев придворного чародея, они молча посторонились, давая дорогу. В несколько шагов Хану преодолел оставшееся расстояние, с каждым ударом сердца чувствуя, как накатывает тревога. Снег был измазан кровью.
Шелеса лежала на земле, раскинув руки. Светлые волосы змеями разметались по снегу, закрывали белое лицо. Королева была еще жива. Ненадолго – это становилось понятно, стоило только взглянуть на нее. Никакой лекарь уже не поможет.
Живот женщины был разорван. Внутренности вывалились наружу, лежали рядом, собирая грязь, заставляя таять свежий снег. Сквозь проломленные, белеющие в полумраке ребра виднелось трепещущее еще сердце. Шелеса дышала – слабо, хрипло, с каждым вздохом пуская кровь из раскрытого рта. Как шевелятся проткнутые костями легкие, тоже было видно. Кишки темной дорожкой тянулись дальше на несколько шагов, будто кто-то волок их, до последнего не желая бросать. Хану упал на колени и, схватив еще теплую руку, бессмысленно начал бормотать исцеляющее заклинание. Он знал – не поможет. Подходящего заклинания просто не могло существовать.
С последним словом навалилась знакомая сонливость. Шелеса вздрогнула, ненадолго приподняла светлые ресницы, застонала. Хану продолжил, не думая о том, что только зря тратит силы. Он был согласен на что угодно – лишь бы не замечать, что на внутренностях женщины следы зубов, что несколько ран на ее руках нанесены когтями. Не думать об этом – иначе из темноты, которую факелы не могли разогнать, тут же слышалось знакомое чавканье. Хану хрипло вздохнул, закончив заклинание во второй раз. Происходящее слишком походило на то, что он видел в кошмарах.
Он успел проговорить заклинание в третий, в четвертый, в пятый раз. Слабость становилась нестерпимой, но остановиться он не мог. Королева не должна умереть. Не должна! Не только потому, что иначе ему не пережить Лютую ночь. Не только из-за того, что Хану успел почувствовать к ней искреннюю симпатию. Шелеса была одной из немногих, кто совершенно, абсолютно точно не заслужил смерти. Тем более – такой.
Сзади послышались быстрые шаги, тяжелое дыхание. Кто-то охнул. Хану обернулся, не прекращая бормотать заклятье. На королеву в ужасе смотрел невысокий лысеющий мужчина средних лет – придворный лекарь, насколько Хану помнил. Чарна скрючилась возле кустов неподалеку. Похоже, девчонку рвало. По тропинке, в сопровождении еще нескольких стражников, приближался принц.
– Что здесь… О Сэйе! Убийцу уже поймали?
– Ловим, господин Фольяр. Все выходы оцепили, ему не уйти.
– Хорошо. Боги… Она что, еще жива? Кармий, делай же что-нибудь, живо!
Лекарь, кивнув, бегом обогнул королеву. Дрожащими руками он дотронулся до лежащих на земле кишок, осторожно поднял их. Женщина сморщилась, снова застонала, пустив изо рта свежую струйку крови. Сердце, поддерживаемое магией, сильно и резко билось. Лекарь застыл, держа в ладонях еще живые внутренности. Кажется, он тоже не имел понятия, что делать дальше.