На работе же меня ждало печальное зрелище. Мартин пялился в компьютер примерно в той же позе, что я его оставила. Только окурков стало больше.
— Господи, ты бы хоть дверь открыл — дышать же невозможно.
— Её закрывали с теми же словами, — он не глядя протягивает мне руку. Я сажусь на свое место.
— Ты ел? — выглядит ужасно.
— Когда-то точно.
Я вздыхаю и открываю сумку. В ней — охлаждающий карман с вакуумным насосом, а в нём — пакет с бычьей кровью, как раз на такой случай. Случаи представляются, по крайней мере, пару раз в неделю.
— Чувствую себя твоей мамой.
Мартин широко улыбается.
— Ты чудо, ты знаешь это? Чин-чин.
Он присасывается, откидываясь на стуле. Я достаю свой ланч — за компанию, чего и нет.
— Знаешь, что смущает шефа больше всего? То, каким образом убиты жертвы. Мы весь день искали — с перерывами — не смогли найти ничего даже отдалённо похожего. Ни сейчас — ни раньше. Разорвать в бешенстве — да, повесить — да, заколоть — да. Но не столько сразу. Даже ритуальные убийства животных: совершить обряд, осыпать цветами и потом выпустить кровь — или отрубить голову — но на этом всё.
— Лутру это тоже беспокоит.
Мартин поднимает глаза.
— Поэтому, доедай свой бутерброд — у нас собрание.
Мы выходим, я замечаю, что в коридор он надевает уличные очки.
— Сколько ты спал?
— Спал, не волнуйся.
— Не хочешь взять выходной? Если нас куда-то пошлют, а ты не в форме…
— Я в порядке — пойдём. Хочу уже с этим закончить.
***В кабинете снова собрались все. На этот раз у проектора Лутра. Генри она оставила с лаборантом: несмотря на то, что сутки задержания прошли, он изъявил большое желание сотрудничать, ведь «они всё равно уже знают, где он». Он молится и почти не доставляет хлопот. Только один раз, под ультрафиолетовой лампой закричал, что у него дымится кожа. Однако, никаких повреждений они не обнаружили.
— Я не могу подвести убийства ни к одной известной мне группе. Военные протоколы также не дают никакой информации — это очень странно. Я даже не смогла найти ничего по делу четырехлетней давности, в котором участвовала сама — словно его и не было. Такое ощущение, что подобного никогда не случалось. Но это невозможно.
— На месте удалённых файлов хочешь ты или нет остаётся информационный след, — это Артур. — Здесь же вычистили и его. Если кто-то хотел что-то спрятать — у него получилось.
— Кто-то специально замалчивает плохое поведение, — Изра.
— Чтобы каждый раз, когда такое случается, мы из штанов выпрыгивали.
Лутра ждёт, пока они закончат, вздыхает и продолжает:
— Добраться до этих файлов мы уже не сможем. К счастью, всё ещё есть места, не объединенные Общей Сетью.
Она замолкает, и со своего места поднимается шеф, смотрит на нас.
— Кто-то из вас должен отправиться в Игбал.
Эрмин выругался.
— Игбал? — я смотрю на Мартина.
— Старый вампирский город, — он выдыхает дым. — Ближайший из найденных.
«Найденных»?.. Пока я думаю над словом, Мартин поднимает руку.
— Я пойду. Мой отец вышел из Игбала. Они меня узнают.
Шеф кивает, Лутра смотрит на шефа. Я не могу ничего понять.
— Что происходит?
— Вампиры этих городов не любят приходящих извне.
— И ты собираешься туда пойти.
— Я подхожу лучше остальных.
— То есть, ты собираешься в потенциально опасное место — и не берёшь меня с собой?
— Там не «потенциально», Сэм — там опасно. Там даже мне опасно — а о тебе и речи не идёт.
— Шеф… — я поворачиваю к нему голову.
— У нас нет выбора. Необходимо понять, что происходит — а они единственные, у кого могла сохраниться хоть какая-то информация.
— Он говорит, что ему там тоже опасно.
— Пятьдесят на пятьдесят — не поехав, мы не узнаем.
— Значит всё решено — я с тобой.
— Сэм.
— А что? — я поворачиваюсь к нему. — Вдвоём больше шансов. Всё, пошли, — я безапелляционно выталкиваю Мартина на выход.
В спину мне доносится голос Изры:
— Сэм! Не ходи, Сэм, — стук по столу. — Нет, ну хоть по башке её бей — попёрлась с ним!
Мы собрались довольно быстро. Мартин сунул мне ночной визор, что логично, учитывая, что мы собираемся ночью в город вампиров. Электрический свет там, наверняка, даже не используют. Я подумала и добавила в сумку фонарь и несколько пугалок. На всякий случай.
Мартин ведёт машину на север, в горы, мы едем уже минут двадцать, бортовой компьютер прокладывает маршрут, я же, устроившись на пассажирском месте, всё не могу перестать думать…
— То есть, твой отец родом из этого Игбала.
— Да, и поэтому он внешне немного отличается от остальных.
— Я всегда думала, что он такой бледный из-за болезни.
Мартин улыбается и смотрит на меня.
— А я?
Об этом я даже не думала. Тихо смеюсь и киваю ему вперёд.
— За дорогой смотри.
Если так подумать, он ведь действительно бледнее… Кошу на него глаз, словно, он не заметит.
— Ты мне не говорил.
Он пожимает плечами.
— Ты не спрашивала. Он покинул город, потому что болел. Вампиры в подобных городах очень консервативны — в Игбале он бы точно умер. У нас же, болезнь удалось перевести в стадию ремиссии. Но иногда она возвращается, и тогда есть большая опасность, что очередной приступ убьёт его.
— Прости… — я подтягиваю колени к передней панели и упираюсь в них взглядом.
— Ты-то не виновата.
— Как оказалось, я ничего о тебе не знаю.
Снова смотрит на меня.
— А должна?
— Когда я работала в участке, было нормальным знать день рождения кошки заведующей архивом улик. Мы даже открытку ей писали.
— Кошке?
Я смеюсь.
— Ну не заведующей же.
Он кладёт руку на мою и несильно сжимает ладонь. Я поднимаю глаза, в ожидании откровения, ободрения, в духе «всё будет хорошо», «какие наши годы», «шесть месяцев — это не срок»… Мартин смотрит на меня.
— У меня нет кошки.
Такого я точно не ожидала, поэтому начинаю смеяться, хлопаю его по плечу. И правда — на кой чёрт мне знать имя золовки коллеги. Главное — мы хорошо вместе работаем.
Мы едем в ночи уже полтора часа, дорога петляет — но я не замечаю поблизости никаких ожидаемых следов города. Ни закусочной, ни мотеля, ни заправки. Да и сама дорога с каждым километром становится всё заброшеннее. Может, он совсем маленький?
— Мартин, ты уверен, что мы едем правильно?
Лес вокруг становится гуще, а мы поднимаемся выше в горы.
— Немного осталось — потерпи.
Может оттого, что он прекрасно видит в темноте, и мы едем с выключенными фарами — может, я, наконец, понимаю, что едем мы не развлекаться — но я сжимаюсь на сиденье и смотрю в окно. Мимо пролетают заснеженные деревья — в городе такие не увидишь…
Мартин съезжает на незаметную каменистую дорожку, лес понемногу редеет, открывая по одну сторону отвесный склон вниз. Наконец, мы проезжаем мимо большого камня. Я не вижу что — но на нём под снегом что-то явно написано. Ещё через несколько минут, Мартин останавливает машину. Рядом с нами только горы. До меня, наконец, доходит.
— Я думала, вы отказались от идеи подземных городов…
Мартин отстегивает ремень.
— Мы — да.