Как-то девушка стала готовить пельмени и варила их целый час. Все это месиво пришлось отдать местным кошкам. Каша подгорела так, что пошел дым, и соседи вызвали пожарных. Машэ делала и пирог, от которого чуть не сломали зубы. Стэпа в ярости выбросил все это произведение в окно. Тут прибежал рыжий администратор и долго допытывался, кто бросил кирпич на улицу? Капа, переведя дыхание, пробормотала: « Ну, ты и жаришь». Машэ, однако, заметила, что хостел видел и не такое. Один охламон с бабой жрали каждый день Доширак. Тут рассказчица понизила голос до интимного тембра: «Вдруг тетка говорит, мол, сегодня вечером буду делать яичницу. Я притаилась за дверью. Смотрю, она на горячую сковородку выливает содержимое десятка использованных презервативов. Вот это рецептура». «Дура, - вот это мужик, я бы с таким пошла,- выпалила восхищенно Капочка».
Когда деньги совсем кончились, Машэ с охранником лежали на кровати и сосались без перерыва сутками напролет. Проголодавшись, чика сильно кусала любимого за губу и отсасывала теплую соленую жидкость. Как-то она прокусила партнеру язык. Хлынувшая кровь обеспечила молодой организм пищей на сутки.
Стэпа стал сдавать. Он уже почти не поднимался, а заступать на пост было нужно. Тогда Машэ придумала свой метод. Она в контактах меняла статус: не люблю Стэпу, хочу Хиппу. Охранник взрывался от ревности, как прорвавшаяся канализация. В конечном итоге парень приступал к работе. Без него хостел обойтись не мог. Каждый день там что-нибудь случалось.
Однажды в заведение привалило сорок испанцев. Все горячие мачо, настоящие конкистадоры. Они стали щипать Машэ за задницу, пытаться сорвать кофту и вообще ставили подножки. Девушка в своем амплуа определила среди них главаря и, ткнув ему пальцем в нос, объяснила, что он не тореадор и даже не бык, а просто козявка. Здоровенный парень покраснел от гнева, схватил табурет, оторвал две ножки, а потом остатки приложил ко лбу и бросился с деревянными рогами наперевес в сторону обидчицы. Та увернулась, и ножки табурета протаранили общественный холодильник. Стэпа вызвал полицию и дебошира свинтили. Вежливые, но суровые люди в форме волокли по коридору обмягшее тело со словами: « Мы те, бля, не индейцы. У нас не побыкуешь»!
Испанцы пришипились и стали просить господина Степана спасти их товарища из каталажки. Стэпа раздулся, как альфа-индюк, заявив, что это возможно лишь за магарыч. Машэ, владея разговорной английской речью, вела дипломатические переговоры. Вскоре испанцы расстались с дорогими часами, айфонами и парой новых кроссовок. Униженные гости Пиренейского полуострова скромно удалились в аэропорт со своим потрепанным другом, узнавшим, что такие русский обезьянник.
Глотнув кагора, Машэ рассказывала про француза из Лиля, о чаепитии с фотографом. Эмоции лились рекой, иногда, переходя в словесный водопад. Капа взмолилась: « Я тоже так хочу, возьми меня в следующий раз с собой». Машэ парировала: « Так ты же еще малолетка для таких подвигов, к тому же новый вояж будет в Питер. Ты расти, подруга».
Острый взгляд Стэпы
Когда я увидел ее в своем хостеле, то сразу понял - беженка из Молдовы, паспорт фальшивый, готовая секс-рабыня. Деньги платит, ну и черт с ней. Одета была ужасно: то ли сапожки, то ли валенки; то ли куртка, то ли балахон. На голове какой-то шерстяной пакет. Без шапки, то совсем кирдык: вместо волос мочалка или щетка, выкрашенная школьной акварелью. Ночевала она в комнате с десятью подобными же. Утром я понял, что девочка голодна, а денег уже нет.
Я, как благородный рыцарь, скуки ради, пригласил ее прогуляться по Москве. Я шел рядом и стыдился ее страшного провинциального вида и ужасной шаркающей походки, так как сапожки сильно терли. На Арбате, из жалости, накормил бедолагу горячими сосисками, а потом, увидев звериную сытость в девичьих глазах, взорвался. Я объяснил на пальцах, что так в столице не ходят и что ее комбайн давно заржавел в поле, а пьяный Петька валяется в канаве. Девушка обиделась, надулась и ушла. Я долго чертыхался и отпивался пивом от такого глупого существа.