За день до важного мероприятия на лестнице между этажами собрались самые отвязанные дамы. Они заговорщически терли проблему, постоянно повторяя ключевую фразу: "Грубо говоря, однозначно пипец. Как тут он, мы сразу опана и кирдык".
У назначенного подъезда в конкретный час собрались только бабы. Они стояли молча, как стая волчиц перед броском. Вчерашние заговорщицы держали в руках кухонные предметы: кто скалку, кто половник и даже сковороду для глазуньи. Тут прибежал запыхавшийся председатель, всем своим видом показывая занятость и ответственность. Размахивая руками, словно обезьяна в зоопарке , он стал туманно объяснять неисповедимые пути движения общественных денег.
Толпа суровела, дамы начали поводить носами как хищницы, почувствовавшие запах жертвы, предвкушая кровь. Экономист нервно выкрикнула:" Крышу от снега очищали, а какова смета, ну?" Председатель бойко ответил, что сметану съел кот. На вопрос: "Каково сальдо?" Старик заявил, что сальце употреблять вера не позволяет. Из толпы зазвучал голос:"Каковы прейскуранты на вывоз мусора со двора". Председатель удивился и сказал, что куранты только в Москве, а на доме можно поставить часы попроще, но для этого надо взять деньги в банке. Жительницы аж выдохнули с возмущением:"Хочешь брать кредиты?" Наглец задергался, выпучил бесстыжие глаза, как рак, брошенный в кипяток: "Почему вы кричите иди ты, я же ваш спаситель и отец?" Тут одна тетка заорала:"Чего ты несешь?" Пучеглазый похлопал себя по ляжкам и заявил, что в руках пусто, а значит ничего не несет. Далее он стал объяснять, что" несуны" работали на заводах во времена Брежнева, а он этим грешить тогда не мог, так как сидел в тюрьме. В этот момент на балкон вывалился местный алкаш, сын бывшего главы района и бросил в потускневшего председателя пустой фанфурик из-под перечного настоя. Руки у бросавшего тряслись, и пузырек просвистел мимо. Пьяный выкрик :"Здесь те не тут" послужил сигналом к действию.
Возбужденные, раскрасневшиеся дамы стали надвигаться на начальника, сбиваясь в единый агрессивный кулак. Напряжение зашкаливало, человеческая энергия начала искрить, как электрические провода на ветру. Ощущение бунта ионизировало морозный воздух. Сиськи у рассвирепевших телок вздыбились как самонаводящиеся ракеты, обнаружившие цель. Казалось мгновение, и афериста разорвут в клочья. Предчувствуя беду, дама -экономист заявила, что линчевать никого не надо, а свои расчеты она передаст в прокуратуру, а значит самозванцу пора сушить сухари. Тетки зааплодировали и счастливые разошлись в ожидании скорых перемен.
Остались двое: пристыженный председатель и суровая дама-экономист. Старикашка наклонился к уху зверской женщины и прошептал:"Ваша взяла, за квартиру в течение года можете больше не платить". "Знание-сила,"- прозвучал строгий ответ. Консенсус был найден. Коммунальный секс продолжился.
Глава II Будни и блудни
Обмишурились В воскресенье утром Машэ разбудил сотовый, уже в десятый раз исполнявший любимый мотив, выставленный в качестве дозвона. Рука потянулась к мобильнику, раздался голос: « Машэ, это я, Никого не помню». Девушка долго не могла уразуметь - в чем дело, и кто это. Наконец она вспомнила, как ночью была на тусовке «Шершавчиков», что в подвале старого центра города. Там собиралась отпетая девиантная молодежь с шершавым поведением, отсюда и название. Все одевались как-то колюче, жестко, непримиримо. Иные даже обматывались наждачной бумагой и когда танцевали альтернативный рок, аж искрились при соприкосновении.
Там Машэ и познакомилась с гламурным мальчиком под ником «Никого не помню». Он угощал ее новомодным коктейлем «Д-58», объясняя, что это почти « Б -52», только летать будет тот, кто употребит. Пятидесятиграммовая рюмочка стоила десять долларов. Бармен поджигал зеленоватую смесь, и она выпивалась залпом прямо с пламенем. Потом начинали танцевать стены, и окружающие превращались в маленьких карликов с большими ушами. Не успели расстаться, как позвонил этот самый новый знакомый. Он объяснил Машэ, что в его фирме - запарка. Нужно провести акцию по пропаганде новых моющих средств. Четыре часа - сорок долларов. Он умалял девушку не отказывать ему в просьбе и заступить на работу. Машэ понравился в клубе этот новый мальчик, сердце дрогнуло, и она не решилась отказать. Рекламировать моющие средства нужно было в кинотеатре «Взрыв», что на окраине города. Ее задача заключалась в том, чтобы выкрикивать: « Мыло марки суперчист - каждый малый будет чист, будь он даже трубочист или просто говночист». Она кричала задорно слоган: « Чист, чист, всегда, чист, суперчист» и хлопала руками по ляшкам, как курица крыльями. Мимо нее шли люди с суровыми лицами, косились, сплевывали и молча продолжали путь. Некоторые выкрикивали: « Какая гадость». Прицепился бомж со словами: « Дай мне вшей отмыть». К довершению ужаса, две местных девки начали таскать друг друга за волосы, не поделив какого-то братка. Вызвали полицию, составили протокол. Машэ пришлось быть свидетелем драки. Ей хотелось убежать из этого гнилого места, побросав все. Наконец рабочие часы закончились, приехал сотрудник фирмы, забрал мыло, пакеты, пузырьки и отсчитал сорок долларов наликом, и добавил десятку в качестве премии за нестандартные условия. Когда Машэ шла на остановку автобуса, пацаны кричали вслед: « Милашка, не намылишь ли нам попки»? Спустя несколько дней снова позвонил гламурчик «Никого не помню». Он потребовал, чтобы девушка приехала к нему домой с тортом и шампанским. На вопрос: « Ты, что одурел, с какого боку. Это, наоборот, мне ты должен поставить». В трубке раздалось: « Я дал подработку, ты должна оплатить». «Гнида»,- рявкнула Машэ и отключила сотовый. Три дня она не читала эсэмэски и не выходила в социальную сеть.