Из окон ООО ЗарСтройПромРелиз наслесь разухабистая песня:
Мы не б0мжи, не агенты,
Мы весёлые студенты!
От заката до рассвета -
Мы рабы у'верситета!
С Магадана до Таймыра
Не спасти вам ваше рыло!
Захотите нас достать -
Всех порвем, что не собрать!
Вероятно, оригинал заканчивался на другие три слова, но солист удержался от их произнесения, равно как и от выпадения из окна. Эсбэшники споткнулись о спину Васи Даля и солидарно устремили свои взоры на красное, как знамя октября, лицо, минутно появившееся в проеме окна. Человек уцепился за раму руками, сосредоточив взгляд заплывших глазок на компании под окнами. Обрадовался:
– Земляки! Я своих за версту чую! Как жизнь?!
В потном и блестящем лице могучая троица признала господина Голопузикова, молча кивнула и вновь двинулась по следу, во тьму.
****
Утром Петрович с довольным видом насвистывал "Тореадор, смелее в бой" и лавировал между столами, тумбами и креслами, запрудившими коридоры хмурого здания на улице Красной Конницы, где располагается главное отделение милиции Заруханска. Это генерал Земляничкин с какого-то перепоя решил обновить мебель сотрудникам. Петрович еще думал, чем обусловлен такой поступок, когда вдали показался он сам, в компании Васи Даля, еще двоих эсбэшников мэра – Феди и Сени. Они вели под руки грязного, пьяного человека с выбивавшимся из-под кепки чубом.
– Аааа, Петрович! Здравствуй, дорогой! – генерал радушно распростер объятия, потряс старшего лейтенанта за плечи и настойчиво затолкал в кабинет. Там он усадил его в кресло под удивленным взглядом Герасима, вылезшего из-за компьютера.
– Сиди, сиди ж ты! Я, так сказать, по-домашнему, без лишнего шума, так сказать, зашел побалакать о том, о сём…
Под взглядом Земляничкина у обоих по спине поползли мурашки.
– Вот этого вот супчика ребята вчера ночью взяли. Зовут его зовуткою, а величают уткою. Ребятушки похлопотали, да мне и донесли… Какие оборотни в погонах засели в МВД.
– Это они могут, спецы недоделанные, – угрюмо фыркнул Петрович. – Доносить они мастера. Но и мы в деревне Большие Ниндзюки не привыкли ударять носом в грязь, ведь мы происходим от самурая Такоёгу Вногу! У меня уже готово письмо министру обороны обо всех ваших похождениях. Да-да, ему интересно будет узнать ваши пальчики на дверцах коммутатора, элеватора, экскаватора и на контракте о продаже десяти тонн зерна Китайской Народной Республике! Ст0ит Герасиму Андреевичу нажать на кнопочку факса…
Генерал нетерпеливо махнул рукой:
– Ладно, Бог с вами, не серчайте. Я же только предупредить хотел. Ну, миру мир?.. Да не дуйтесь. Верните бумаги. И всё будет забыто .
–Ну уж нетушки! Пусть у нас полежат, на всякий пожарный! – следователь Сёмин осмелел, уверовав во всесильность своего пальца, ежели которым ткнуть в кнопку – начнется звездопад с погон начальства.
***
Когда они ушли, Петрович передразнил их гадкую ухмылочку и посерьёзнел.
– Победу надо отметить! – расцвел Герасим и выудил из внутреннего кармана своего болотного плаща солдатскую фляжку, в которой что-то по-боевому булькало.
– Не время, – Петрович посмотрел в глаза Сёмину магическим взглядом заклинателя змей, так что капитан чуть не захлебнулся глотком коньяка. – У меня билет на концерт давно куплен, не хотелось бы пропускать из-за этой дряни желторотой Баха и Брамса. Бывай, старик. Неделя была ничего себе, желаю приятно отдохнуть с семьей на выходных.
Петрович оставил оторопевшего Сёмина наедине со спиртным соображать, с каких пор старший лейтенант стал ходить на концерты?..
В семь вечера тот уже был на площади Ленина, под раскидистым тополем, в его тени достал рацию, вывинтил телескопическую антенну и произнес в пустоту только одно слово: Давай!
Петрович не ожидал такого результата и даже испугался, перекрестил под тельняшкой пузо. Перестарались пиротехники. На площади дико рвануло и осветило окружающие дома. С деревянного корпуса, где было общежитие эсбешников, страшной силой сорвало в воздух крышу, зазвенели разлетающиеся оконные стекла, выбило ударной волной и сломало двери, в почерневший зев неба под луну швырнуло красные горящие тряпки и доски.
Он постоял еще в темноте и пошёл на концерт в филармонию. Надо же было обеспечить себе алиби?
Слушай, Ленинград
Синоптики напророчили мощный антициклон с востока. Дождь хлестал без перерыва, ветер гнул и ломал деревья. Пан Заможский отказался брать машину у друга и купил билет на поезд. Вот уже третью весну он возвращается из Витебска на север, на дачу, по делам. Едет сначала в город, а потом электричками, и там до поздней осени всё хлопочет, одно, другое. Но надо еще доехать.