Раздался хлопок закрывшейся двери, принёсший с собой поток прохладного воздуха, послышался громкий топот и в ту же секунду кто-то ухватил Люция за шкирку, отбрасывая его в сторону. Белобрысый дьявол зашипел, собираясь кинуться на обидчика, прервавшего такой пикантный момент, но… пришедший. Не обращая внимания на Люция, ухватил меня за ворот майки и резко притянул к себе, целуя. Жёстко, уверенно, остервенело – никто и никогда не целовал меня так. Настолько ярко и сильно, подаваясь навстречу всем телом и в то же время продолжая сжимать ткань кофты, словно боялся происходящего.
Если честно, в первую секунду я опешил, а очнулся уже тогда, когда с огромной охотой отвечал целующему, ощущая, как с каждым мгновением возбуждаюсь всё сильней. Чёрт!
С силой оттолкнул "неизвестного поклонника" да так и замер, шокировано глядя на него. Нет, правда, я хоть и понимал, что кроме Люция и него в этой квартире больше нет никого такого тонкого и низкорослого, но…
– С-славка?
13 – Любовь – главное препятствие для дружбы
Друг стоял напротив меня, смотрел прямо, уверенно и даже как-то обречённо – взгляд он больше не отводил. И молчал, как прежде, хотя что вообще можно было ответить на мой убийственно содержательный вопрос?
Да и что стоило сделать? Осведомиться, не перепутали ли меня с Майком? Или ещё что?
Впрочем, всё равно: что-либо более осмысленное спросить бы не получилось, потому что в данный момент я пребывал в глубочайшем шоке. Слов и даже мыслей нет, вместо них – невнятное мычание пещерного человека да множество образов, заполняющих сознание. Поцелуй, такой яркий, кружащий голову; ощущение тёплых мягких губ на моих; страсть, бурлящая в крови, и волнами накатывающее возбуждение. В память врезалась каждая деталь, даже то, как сильно и остервенело сжимали тонкие пальцы мою кофту, и как ворот надавливал на шею. Наслаждение и дискомфорт – притягивающее сочетание.
Как и сам друг сейчас: раскрасневшиеся губы, растрёпанные русые волосы, глаза с шальным блеском, будто безумным. Наверное, он и был безумен сейчас. Как и я, отчётливо понимающий, что хочу повторить: поцелуй и те эмоции… Слишком сильные эмоции. Слишком неправильное поведения для друзей.
Славка сжал кулики, сглотнул. Казалось, он собирался что-то сделать или сказать…
Хрупкая, словно лёд, тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием, была разбита на осколки звуком громкого подзатыльника, сменившимся отборной руганью. Я аж на месте подскочил от такого и сразу же обернулся на шум.
– Ты какого хрена делаешь? – прекратив-таки поток брани, возмутился Люц, потирая пострадавшую голову.
– Не ругайся, – хмурое, раздражённое.
– А иначе что? Отшлёпаешь? – возмущённо. – Так дерзай! Дерзай, мать твою, пернатый.
Белобрысый преображался. Сперва потемнели глаза, становясь из зелёных насыщенно-алыми, потом ногти преобразились в когти, острые рожки показались в волосах… Люций злился, и я, всё ещё состоящий из сплошных нервов, отчётливо чувствовал его агрессию, разливающуюся в воздухе.
Слава тоже чувствовал, потому что смотрел на ангела с дьяволом с нескрываемым страхом, пятился назад, к двери, словно знал нечто большее, сокровенное. И эта тайна позволяла понять: не стоит стоять на пути бушующего посланца Ада, вымещающего злость на Майкле. Хмурый взгляд ангела и его напряжённая поза говорили о том же.
– Нет, – сказал, будто выплюнул.
– Почему же? – взвился блондин, хватая мужчину за белую майку, что была сейчас на нём. Когти вспороли тонкую ткань. – У тебя бы великолепно получилось, чёртов правдоруб! Почему же нет? Не желаешь меня даже касаться, а? за дерьмо на пути принимаешь, ты, мерзкий…
– Люций… – произнёс ангел спокойно.
Парень вздрогнул, резко отшатываясь и принимая полностью человеческую форму. На него словно ушат ледяной воды вылили. Дьявол в ужасе заметил разодранную майку, перевёл взгляд на свои руки – и выскочил вон из комнаты.
Происходящее никак не могло сложиться у меня в голове в единую картину. Славка, Люций, Майкл… Чёрт побери, да что, блять, всё это значит?!
– Не ругайся, – шепнул мне на ухо ангел. – Разберитесь пока тут, а я за этим… младшим сыном Повелителя Ада сбегаю, а то вдруг что натворит, – наверное, мне показалось, что в голосе его слышалось беспокойство.
А потом Майкл ушёл, практически убежал, захлопнув дверь в комнату и вновь погрузив её в полутьму, оставляя нас наедине со Славкой. В памяти вновь всплыло ощущение тёплых губ, желание кольнуло пальцы. Я нервно сглотнул. Чёрт!
– Слав… – слова давались с трудом. – Не надо дуться, а? Мы же друзья.