– Славика? – с сомнением переспросил я.
– Та ну, Мишку, – дьявол махнул рукой. – Но и Славика твоего тоже. Ишь чего удумали!
Хмыкнул, покачав головой. Когда ангел рядом – бесится, смылся – тоже бесится. Какие дьяволы нынче нервные и непостоянные, однако. Я-то имею право мечтать Дёмкина покалечить – он всё же друг, а так подло бросает, скотина эдакая, – а вот Люций даже думать пусть не смеет, чтобы Славке хоть что-то сделать.
– А что ж это так? – гаденько вопросил дьявол.
Я чуть к потолку не подскочил от неожиданности. Оказалось, блондинчик успел уже подобраться поближе и теперь стоял над душой, с любопытством заглядывая в глаза. Зелёные очи его заинтересованно горели, а ещё в них плескалось нечто, напоминающее…
– Ревнуешь, что ли?
…ехидство.
– Отвянь, Люций, мне надо готовиться к ЕГЭ.
– Ишь ты, профессор кислых щей, за пару дней из лентяя в трудоголика превратился, – фыркнул паренёк. – Забей на учёбу, ты ревну-уешь.
– Богатая у тебя, конечно, фантазия, – хмыкнул в ответ и для полноты эффекта, ну, и гадства ради, не скрою, ткнул слишком близко подобравшегося дьявола локтём в бок.
Люций закашлялся, пытаясь возмущённо что-то вякнуть, а у меня в голове, словно по волшебству – а может, это белобрысый гад опять что нахимичил – вновь раздался недавний вопрос. Ревную? Ну да, Славка – мой лучший и единственный друг! Конечно же, ревную!
Многозначительный взгляд дьявола чувствовался кожей. Я нервно передёрнул плечами, делая вид, что не замечаю ухищрений Люция. Как другаревную, который нагло переметнулся в другой лагерь. Теперь белобрысый аж хрюкнул, заржав. Да нет же, блять, не в том смысле! Я имел в виду… и ангел этот тоже…
– Ааа… так ты Михея нашего ревнуешь, да? – куча сочувствия и ведёрко яда в голосе. – Ты не парься, Жека, в него втюриваться низзя, он вредина.
Вот теперь воздухом давился я, долго откашливаясь и восстанавливая дыхание. Втюриваться в Майкла? Мне? Нет, я никогда не скрывал, что на деле бисексуал, вернее, не отрицаю данную мысль, хотя…
Вот тут и случилось светопреставление.
– Даже так? – казалось, крик белобрысого дьявола на этот раз родители всё же услышат, таким громким он был. – Нет, Женька, ну нельзя же такоетак долго скрывать! За две недели… да… да…
У Люция аж глаза из зелёных красными стали, родными, а ногти на пальцах превратились в когти. Блондинистые волосы развевались от несуществующего ветра, словно бы шевелились, выражая недовольство своего обладателя. Казалось даже, сейчас рога материализуются, ещё бы хвост появился да зубы заострились – и всё, полное перевоплощение.
Я громко сглотнул от такой картины и неосознанно сжался. Мама дорогая… чего это он?
– Чего? – рыкнул дьявол. – Чего?!
М-да, кажется, я слишком громко думаю.
Впрочем, на данную мысль Люций не ответил, полностью проигнорировав. Вместо этого белобрысый дьявол, несмотря на немаленькую разницу в росте, с лёгкостью ухватил меня за ворот майки, разрывая ту когтями, и сдёрнул со стула. Ускорение было придано пинком, так что в итоге я кубарем свалился на диван, а "маленький и хрупкий"
– С мужиками уже спал? – громогласно вопросил он.
– Ни-и… – вместо ответа нечленораздельно выдавил я.
– Минет? Целовался?
Я, словно китайский болванчик, отрицательно замотал головой. Сердце долбилось где-то на уровне ключиц, удары отдавались в висках. Если честно, до этого момента я ни разу полноценно не жалел, что сдуру обратился к высшим силам – хотя на деле просто ленился, как оказалось. Даже когда Майкл прокуривал всю комнату, даже когда Люций пиликал на скрипке посреди ночи, да блин, даже когда я в обморок грохался первые разы от вида преобразившихся ангела с дьяволом!
А вот сейчас пожалел. Ибо было страшно. Очень.
– Обнимался хоть? – грозно.
В страхе зажмурился и ещё активней замотал головой, отрицая. Не, приобнимал, конечно, Славку за плечи, но без какого-либо умысла, честно. И… дядю, кажется, обнимал, но маленький тогда ещё был…
– Так ты идеальная кандидатура для растления! – раздалось вдруг весёлое, и кто-то плюхнулся рядом со мной на диван.
Осторожно открыл один глаз: Люций, как ни в чём не бывало, сидел рядышком, словно и не было недавней вспышки ярости. Глазищи, как обычно, зелёные и невинные, улыбка на полхари, светлые волнистые волосы в "художественном беспорядке", которого дьявол каждое утро полчаса добивается перед зеркалом. Всё, как надо, будто мне просто померещилось.
– Лю-юц… – протянул осторожно, боясь вновь разбудить зверя, но реакции не последовало. – Люц? – повторил я.