Чур меня (СИ)

Но слова успокоения не помогали, даже вкупе с щекочущим прикосновением мягких губ к мочке уха – для того Люцию пришлось опереться о мои плечи и подняться на носочки. Славик всегда так же делает, когда внезапно хочет что-то мне сказать. На носочки встаёт и почти что повисает на мне.

– Нет, пошёл я учить.

Отстранившись, скинул руки парня со своих плеч и, чеканя шаг, направился обратно в комнату. На душе было противно: друг реально меня кинул, если неделю назад это нельзя было сказать точно, то сейчас более чем уверен. И это дичайшее неприятно.

– Просто ты ревнуешь его! – вякнул дьявол, когда я уже было скрылся в дверях комнаты. – Или Майка.

– Что?!

Ну, что сказать? Я так и не ушёл. Застыл в дверном проёме и, обернувшись, хмуро глянул на блондинистую заразу. А тот улыбался, как ни в чём не бывало, и хлопал своими огромными глазищами.

– Да не, ничего. Может, всё же массаж сделаю? – предложил парень через минуту молчания. – Обычный, без поползновений, не парься, – вновь замолчал, смущённо опуская взгляд, словно бы был самым невинным и скромным на свете. – Мне просто скучно.

– Эхх…

Я устало махнул рукой, соглашаясь на предложение, и потопал в сторону дивана. Люций, почему-то донельзя довольный, кинулся следом, на ходу доставая откуда-то массажное масло и пару полотенец.

Чёрт… в смысле, дьявол!.. Стоит добавить в список "уяснённого" ещё один пункт:

д) массаж Люций делает настолько шикарно, что с оного не только возбудишься – в Рай попадёшь.

– Помогаю соперникам, что с меня взять? – хохотнул блондин. Или мне это померещилось сквозь волны неземного наслаждения?

7 – Пока друзья в ссоре

Конечно же, кайф должен был обломаться в самый ответственный момент. В смысле, когда я уже начал впадать в некое подобие транса, а сознание улетело далеко-далеко…

– О как, а вы тут массажем, значит, балуетесь? – раздался хриплый голос.

Я аж подскочил на диване от такой неожиданности, совершенно позабыв о Люцие. Оседлавший мои ягодицы парень, не подозревавший, что объект массажа устроит ему подобное западло, кубарем скатился на пол, оказавшись в компании домашних тапочек и пары игрушек.

– Мишка! – возмутился дьявол, поднимаясь с пола. – Нахер так пугаешь?

– Не ругайся, – хмуро. – И я – Майкл.

– Ну-ну, а я – Таис Афинская, блин, – проворчал блондин, отряхиваясь. М-да, уж на кого, а на афинскую гетеру дьявол точно не походил.

Майк стоял в дверях зала, поджав губы и скрестив руки на груди, сигарета, не зажатая по привычке в зубах, сейчас танцевала в пальцах мужчины. Но на ангела я не смотрел, потому что за его спиной стоял Славка… Взгляд друга был странным: каким-то тусклым, ничего не выражающим, вместо привычно оживлённого. И лицо бледное, словно случилось что.

– Как-то не похож, – выразил моё мнение ангел. – И вообще, это наглость, рогатый. Почему мне никто не делает массаж? Старым косточкам и забившимся мышцам это важнее.

Последовала пауза. Долгая.

Я мельком глянул на Люция: как оказалось, тот дичайше покраснел – даже шея заалела – и стоял теперь, опустив взгляд в пол. В руках дьявол крутил мой пушистый тапок, сосредоточив на нём всё своё внимание.

– Я не обязан тебе делать… – наконец пробормотал он.

– А я не обязан готовить и на твою прожорливую глотку, – фыркнул Майкл. – Но готовлю ведь, а ты пожираешь в несметных количествах.

– Но ты умеешь готовить.

– Правильно, а ты нет! Тебе зачем учиться?

– Заткнись, блять, пернатый!

– Не ругайся. И сам лучше помолчи. Ну надо же…

Дальше в подробности извечного спора этих двоих я не вдавался – он может идти вечно, проверено на опыте, – а вновь сосредоточил внимание на замершем позади ангела друге. Славик недовольно взирал на нас с Люцием и кусал губы, в какой-то момент наши взгляды встретились… Друг вздрогнул – и, резко развернувшись, бросился вон из зала.

А что я? Я, как был босиком да лишь в домашних шортах, так и кинулся за ним! Нагнал друга, только когда тот уже был в коридоре, вжимая кнопку лифта. Вот тут-то я и заметил, что у Славки джинсы на коленях драные да все в кровище.

– Что случилось? – спросил в шоке, застывая, как вкопанный.

И плевать как-то стало, что на заплёванномгрязном бетонном полу стою голыми ногами, что соседка, выскочившая на шум, смотрит на полуголого меня ошалелыми глазами. Чёрт, да на всё плевать! Я волновался. Мы же со Славкой через огонь и воду прошли, а тут…

Друг молчал. Ждал лифт, смотрел куда-то в сторону и ничего не говорил, лишь теребил ремень висящей на плече сумки. Голубые глаза сощурены, русые волосы беспорядочно растрёпаны, нос расцарапан. Что-то точно случилось.

– Слав?..

– Ничего, – недовольно отозвался он. – Иди вон, продолжай со своимЛюцием начатое! Наслаждайся!

В этот момент как раз подъехал лифт. Славка попытался нырнуть внутрь, но я вовремя успел ухватить его за руку, не позволяя смыться.

– Эй, ты чего?! – вопросил его на повышенных тонах.

Друг промолчал, насупившись и резко выдирая запястье из моей хватки. Ответили вместо него явившиеся как из пизды на лыжахкак Пылып з конопэль, резко и совершенно неожиданно, Майкл с Люцием. Видимо, ссориться без сторонних наблюдателей им было неинтересно, хотя дьяволёнок до сих пор щеголял румянцем на щеках.

– Велосипедиста он "сбил", не смотрит же, куда идёт, – хмыкнул ангел.

– А ещё он ревну-ует, – ехидно протянул Люц.

На этих словах Славка вспыхнул похлеще самого дьявола, цветом лица сравниваясь со свекольным салатом, стоящим в холодильнике. Стоп! Ревнует? Кого? Я подозрительно посмотрел на белобрысую заразу, потом перевёл взгляд на Славку, обернулся к ангелу…

– Да иди ты нахуй, чёрт позорный, – рыкнул вдруг Славка, кидаясь вниз по лестнице. – И ты тоже! – это уже мне.

– Эй, но… Ауч! – попытался было остановить друга, помчавшись за ним, но в ногу что-то врезалось. Фак, я же босиком.

– Не ругайся! – это уже ангел. – И осторожней, не разбейся опять.

С минуту в подъезде разносился только шум шагов и мой скулёж – ногу было зверски больно, оказалось, что в пятку осколок стекла впился, – а потом снизу донеслось:

– Хорошо. Я позвоню завтра.

Секунду! Майку позвонит? Не мне, а Майку?

– Нефиг никому звонить, истеричка, и без тебя хорошо! – рыкнул в ответ Люций. – Ни Майку, ни Женьке, – а потом дьявол резко развернулся и заметил уже мне: – Пошли, ногу обработаю.

Ангел на этот раз даже не вякнул своё коронное: "Не ругайся". Устал, наверное, ведь с нами, матершинниками, жить сложно. Просто покачал головой и поплёлся следом за целенаправленно рвущимся вперёд Люцием и скачущим на одной ноге мной.

– Какого велосипедиста? Кого ревнует? – оглянувшись на ангела, спросил я.

– Майка ревнует, блин, – недовольно проворчал дьявол, заставляя сесть меня на диван. – Не задавай глупых вопросов.

– Ма-айка?

Люц цыкнул и обречённо закатил глаза, ангел пожал плечами, мол, об этом ничего не знаю. А у меня аж горло перехватило: Славка вновь психанул, даже не пожелав разговаривать, когда Майку даже перезвонить пообещал. Блять…

В ту же секунду ступню мою пронзила адская боль, в тысячу раз сильней, чем прежняя – это блондин выцарапал когтём осколок стекла и ливнул на рану спирт из неизвестно откуда появившегося бутылька.

– Он чуть под велосипед не попал, – заметил вдруг ангел. – Рассеянный такой что-то, идёт и даже перед собой не смотрит, весь в мыслях. Мы потому и вернулись, что Слава колени все разбил и ладони содрал, обработать надо было.