— Нет уж, госпожа, — решительно отрезал герронтийка, присаживаясь на раскладной стульчик. — Так дёшево от меня не отделаешься. Кстати, ты знаешь, что его телохранитель уже всех в замке допёк вопросами, кто твой любовник. Интересно, это ему рыжий поручил узнать или сам решил господину угодить?
— Понятия не имею. И как, много у меня хахалей нашлось?
— Да полно! А то ты сама не знаешь! Правда, Редгейв его прибить обещал, если не перестанет совать нос в чужие дела. Конюх навозом уделал. Ну, случается. Не туда вилами махнул. А старшая кухарка едва сковородкой не пришибла, — перечислила девушка, улыбаясь, как довольная кошка. Даже глаза зажмурила. — Но ты не увиливай. Давай, рассказывай!
— А о чём рассказывать? — приподняла брови Лан, даже глаз не открывая. — От Сарса он в шоке был. Свёкор мой, конечно, Райла удивил. Но кого старик не удивляет? Кто бы подумал, что возня с детьми его так изменит… Пообедали, съездили на смолокурни. Потом я ему наших овец показала.
— Уверена, что аэр был в полном восторге! — хихикнула Мильена.
— В полнейшем, — ухмыльнулась Кайран, — Кажется, он так и не сообразил, как там оказался. Но больше всего его умилило, что я умею писать и считать. По-моему, благородного элва до смерти пугают гроссбухи.
— А сам-то аэр грамоте обучен?
— Понятия не имею, — задумчиво протянула элва. — Я про него вообще ничего не знаю. Когда-то давно мне одна стерва сказала: «Станет он твоим единственным и неповторимым, ничего общего с реальным элвом не имеющим. Сама не заметишь, как намечтаешь себе эдакого идеального возлюбленного». За точность цитаты не поручусь. Но смысл примерно тот.
— Надо полагать, эта стерва права оказалась? — сочувственно поморщилась наперсница.
— Угу, права. Я же по нему долго вздыхала. Пока… — аэра резко села, обеими руками откидывая назад мокрые волосы. — Так, надо спланировать, что завтра сделать в первую очередь. Даже не знаю, за что хвататься. Как думаешь, может мне секретаря нанять? Как в лучших домах Ландена.
— Я думаю, что тебе надо что-то делать с личной жизнью, — негромко возразила герронтийка. — Ну и что, будто он не такой, как ты намечтала. Красивый, крепкий и сильный мужчина. Простой, как топорище. На тебя смотрит голодными глазами. Что ещё надо?
— Вот именно, что простой. Для него Правда Островов — истина, которой противоречить даже в голову не приходит. Мужчина — воин. Вся слава в бою. Женщина — продолжательница рода. Должна рожать по сыну в год. Вся политика — или кулаком в рыло, или вместе напиться побратавшись. С таким простым я мигом потеряю и то, что имею.
— Я не о твоих грандиозных планах говорю, а о тебе самой! — раздражённо цыкнула Мильена, макая в горшочек с душистым мылом настоящую губку, привезённую из Исилойи.
— А я — это и есть планы, — отрезала Кайран. — Хватить пытаться устраивать моё счастье. В своём разберись. Вон опять из-за тебя солдаты передрались. Сколько будешь хвостом вертеть?
— Да пусть дерутся, — беспечно отозвалась девушка. — Им лишь в радость. А хочешь уговор? Как только ты кого-нибудь в свою постель пустишь, так я тут же остепенюсь.
— Нет, уж, никаких уговоров, — буркнула Лан, подставляя спину.
— Ты просто не представляешь, какой тихой, смиренной и послушной я могу быть, — намекнула блондинка.
Кайран ничего не ответила, упорно глядя куда-то в стену. Мильена только коротко вздохнула.
— А, может, его ты себе тоже просто намечтала? — осторожно поинтересовалась герронтийка.
— Кого? — рассеянно спросила аэра.
Девушка опять вздохнула и замолчала. Может, и вправду сердце госпожи изо льда слеплено, как об этом слуги шушукались? И ничего там нет, кроме холодного расчёта. А она — Мильена — просто всё напридумывала, потому что сама без любви жить не в состоянии? Ведь все элвы разные.
Подруга помогла аэре подняться и отереть воду, передала тёплую ночную сорочку, откинула одеяло на широченной, как поле, постели. Задула все свечи, оставив только одну.
— Тебя когда будить? — спросила почти обречённо. — Как обычно, с петухами?
— Вопросы, не требующие ответа, называются риторическими, — улыбнулась Лан. — Спокойной ночи. Точнее, в твоём случае, неспокойной.
— И тебе…
Дверь за девушкой бесшумно закрылась. Кайран завернулась в одеяло, натянув его по самые уши. Растолкала затылком подушки, устраивая гнездо. И замерла, глядя на дрожащий огонёк свечи, прислушиваясь к ночным звукам. Поскрипывали половицы, негромко трещал сланец в камине, кидая в дымоход целые фейерверки мелких искр, едва слышно перекликались часовые на стене.