Марина: (Почти гневно) Мы с пятого класса вместе, а ты нас даже нормально не познакомил. Твоя мать меня только на общей фотографии видела, а когда твой отец увидел нас на улице, ты сказал, что я просто твоя одноклассница и не более того.
Остап: А что я, по-твоему, должен был ему сказать? (Делает дураческий голос) Прости папа, но я несколько лет встречался с этой девушкой и не обмолвился об этом и словом с вами?
Марина: (Постепенно повышая голос, обидчиво) А что бы они такого тебе сделали? Ты, как последний трус, боишься пойти наперекор своим родителям и сказать о том, что ты влюблён и, кстати, очень давно! Знаешь, я ради тебя поругалась со своими родителями, и теперь мне приходиться тесниться в общежитии. А ты что сделал ради меня, кроме того, что упрекаешь меня в любви только за деньги?
Остап: (Продолжает оправдываться, уходя в безразличие) Ну, пойми меня правильно. Мои родители… они… они тираны… они лишат меня всего… они закроют все мои счета… они перепишут наследство на племянника моей матери, если я сгоряча подойду к этому вопросу…
Марина: (потеряв терпение) То есть это мне, по-твоему, нужны только деньги? Ты меркантильный слюнтяй! Мы ведь оба знаем, зачем нам жить вместе: чтобы ты мог заниматься со мной сексом; так вот, я ухожу от тебя прямо сейчас, так что обломись, ты больше никогда меня не увидишь!
Остап: (нехотя подходит к Марине, пытаясь её обнять) Да, успокойся… мне тоже не нужны деньги… просто они ничего не позволят мне сделать, ты их не знаешь, они найдут миллион других рычагов, с помощью которых можно на меня давить…
Марина: (Сбрасывая с себя руки Остапа) Конечно же ‒ я их не знаю, ты же нас не знакомишь! Я устала от этого, я ухожу…
Остап: (Умоляя) Марина, остановись, я обещаю, что сегодня же я поговорю с родителями, не уходи, пошли лучше в мою комнату. (Берёт Марину за руку и уводит в кулису)
затемнение
Картина вторая
Загорается свет только в кухне. Иван Андреевич моет руки, Аделаида Рудольфовна берёт в шкафу бутылку мартини, наливает в стопку и выпивает. Иван Андреевич берёт стопку, собирается налить себе, но Аделаида Рудольфовна, не проявляя никаких эмоций, выхватывает у него бутылку и ставит обратно в шкаф.
Аделаида Рудольфовна: (присаживаясь на диванчик) Фух, наконец-то, дома. Господи, я думала, это безумие никогда не закончиться. Ещё, как назло, рядом сидел мер города и всё время пялился на меня и задавал глупые вопросы, связанные с тем бредом, происходящим на сцене, как будто на экзамене, даже вздремнуть было нельзя. И что он прицепился ко мне?..
Иван Андреевич: (Моет стопку) Может, потому что ты цеплялась к нему во время антракта, да так, что он от тебя чуть ли ни бегал?
Аделаида Рудольфовна: Ну, это же не повод меня пытать!
Иван Андреевич: Зачем ты, вообще, ходишь в оперу, если для тебя это целая каторга?
Аделаида Рудольфовна: (ещё более раздражённо) Да, потому что ты болван, вот почему! До сих пор жалею, что тебе отдала свой бизнес, восемнадцатилетнему мальчишке. Всё развалил, раздарил, теперь мне приходиться самой связи возобновлять, чтобы тебя ‒ олуха ‒ было кому поддержать в трудную минуту.
Иван Андреевич: (сохраняя прежнее спокойствие) Ты вообще уверена, что настанет эта трудная минута? Когда я стал директором, то, знаешь ли, дела в гору пошли. Не сразу, конечно, но научился же, теперь нас ни один конкурент не догонит, а ты говоришь ‒ развалил… а подарки, как без них-то? Мои ребята, не покладая рук, пашут, поначалу на одном сухпайке жили, да надеждами на светлое будущее, а почему? Да потому, что верили мне! Они же и кормили нас, как я вот так возьму и оставлю их всех?
Аделаида Рудольфовна: Нашёлся тут аскет-альтруист, матерью Терезой себя возомнил. Хорошо же на чужих харчах жить, да управлять тем, что не твоими руками строилось. Как был у меня мальчиком на побегушках, так и остался…
Иван Андреевич: (теряя терпение) Может уже хватит? Ты, в конце концов, моя жена и фамилию мою, чёрт возьми, носишь!
Аделаида Рудольфовна: Да уж, дал бог фамилию: Зайцев! Ну и чудеса, всё наоборот ‒ из князей в грязь. А ведь какая прекрасная у меня княжеская фамилия была: Меншикова. И что меня чёрт дёрнул с тобой связаться…