А дальше стало весело и гораздо более осмысленно.
— Бабу, кошелёк и драгоценности сюда. Сам — свободен! — раздался где-то сбоку хриплый голос.
Такой хриплый и характерный, что не оборачиваясь и в смысл сказанного не вдумываясь, можно было определить: на них напали разбойники. А ещё голос казался смутно знакомым.
Отреагировал Истэр странно. «Поцелуя» своего он не прервал. Так, вместе с Лан, переломанной в пояснице, и развернулся. Пришлось девушке разглядывать напавших в перевёрнутом виде. Впрочем, смотри она прямо — ничего бы это не дало. Трое элвов — четвёртый, кажется, за кустами прячется. Одеты в тёмное. На лицах косынки, прикрывающие губы и подбородок. На головах войлочные шляпы. В общем, бандиты. Абсолютно не познаваемые, если бы тот, кто впереди стоял, не качнулся неловко, перенося вес тела с негнущейся правой ноги. «У Газа врагов нет»…
Теперь, вероятно, появятся.
— Ну что же вы, эры, — укоризненно протянул Вильен, наконец, оставив в покое губы Кайран. Которые, между прочим, уже саднить начало. — Нет в вас чувства момента. Не могли подождать с часик? На самом же интересном месте прервали! Разве мне удастся уговорить даму продолжить после того, как я ваши трупы вон под те милые кустики отволоку?
Лан с круглоглазым была не согласна категорически. Для вмешательства удачнее момента подобрать сложно. А то пришлось бы объяснять пылкому кавалеру, что поцелуи — это, конечно, здорово. Но вот снятая одежда в планы на сегодняшнюю ночь не входила.
— Ты не болтай, а гони, что сказано, — прохрипел Газ.
— Ну, если вы не настроены к беседе, — Истэр галантно помог аэре выпрямиться. И ещё более галантно задвинул её себе за спину, красивой, но слишком уж широкой дугой доставая из ножен шпагу. Захоти разбойники — они бы его уже пять раз зарезали, пока он картинные позы принимал. — Я к вашим услугам!
Пожалуй, этих бы мэтр в свой «Шар» тоже не взял. Ни разбойники, ни защитник убедительными не выглядели. Но, кажется, это обстоятельство смущало исключительно Лан. Поэтому девушка, вспомнив петушиные прыжки на дуэли, молча отступила — от греха подальше. А то размахается кавалер в пылу битвы — замучаешься слушать объяснения, что он не хотел даме личико портить. И опять подвиг не получится.
Как эта героическая битва вообще должна выглядеть, Кайран представляла смутно. Достаточно длинный клинок против деревянных дубинок и ножей? Ну-ну! Правда, есть ещё господин за кустами. Наверняка арбалет припас.
Но видимо и нападающие, и Истэр своё дело знали. Начали-то они вполне толково. Оказывается, дубинки подходят не только для того, чтобы по голове лупить, но и шпаги ломать. Блондин об этом обстоятельстве тоже подозревал, потому и осторожничал. Не успела Лан и моргнуть, как свалка, напоминающая перевёрнутого на спину осьминога, безжалостно ломая колючие кусты, убралась с дорожки под сень ёлочек.
Вот тут-то Кайран и сообразила: постановка постановкой, а губами шлёпать не стоит. Кто-то весьма ловко и сноровисто перехватил её за шею, заломив правую руку за спину, да и поволок под деревья. Только в другую сторону. И этот кто-то Газом точно не являлся. Хромой — аэра успела рассмотреть — вместе со всеми дубинками размахивал. Кажется, намереваясь зарядить блондину по темечку.
И что в такой ситуации делать? «Спасите!» — орать? С другой стороны…
— Помогите! — завопила Лан, без толку суча ногами. — Пожар!
Откуда только этот «пожар» всплыл?
На вопли утаскиваемой дамы Истэр прискакал прытко. Скорее даже примчался, как олень, рея полами распахнутого камзола. Правда, мог бы и опять даму подстраховать, когда разбойника дырявил. А то шлёпнулась аэра, отбив себе все мягкие места.
С другой стороны, его можно понять. Злоумышленники под ёлочками его дожидаться не стали — следом припёрлись. Так что пришлось благородному элву скакать дальше. Ну, в самом деле, не сражаться же над валяющейся на земле возлюбленной! Оттопчешь ещё что-нибудь ненароком.
— Ты как? — наклонился над ней Газ, протягивая руку. — Не ушиблась?
— Ушиблась, — огрызнулась Лан, поднимаясь без его помощи. — Где ты этих придурков достал?
— Там, где и все достают, — пожал плечами элв. — Не мог же я им сказать, чтобы тебя не трогали. Не поняли бы. Для них всё по настоящему.