— Достаточно оградить её…
— Я не собираюсь этого спрашивать! — повысила голос Кайран.
— Но начинаешь рассуждать, — заметил Грех.
— Да идите вы вместе с вашей политикой, интригами и королями! — сорвалась элва. — Я другого не понимаю! Вы вот тут постояли, потрепались. Гнусные заговоры друг друга раскрыли. А дальше что?
— А дальше, Нопаль, мы с тобой всё-таки выпряжем коней. Верхом доедем до столицы. Переоденемся, как собирались. И отправимся в путь, — сообщил Натери и вышло это у него почему-то грустно, — А как тут Мик подчистит, нас интересовать не должно.
— И всё?
— И всё, — кивнул Грех. — Это тоже политика и интриги, которые ты послала вместе с нами. А ещё цивилизованность. Это дикие варвары с Островов если уж хватаются за оружие, то доводят дело до конца. Мы же аэры утончённые. Если сразу не получилось, то разумнее вежливо раскланяться и разойтись в разные стороны. Чтобы потом тихонечко яда накапать или, например, кляузу настрочить. Поехали, а? Надоело мне тут, сил нет.
Лан только кивнула. Ей тоже надоело. И сил никаких не осталось.
Глава двадцатая
В пустой голове мыслям просторнее
Проснувшись, Лан долго не могла сообразить, где находится. Единственное, что она помнила — это как свалилась вчера на кровать, даже сапог не сняв. А вот с чего накатила такая усталость, из головы вылетело начисто.
Девушка приподняла простыни и никаких сапог под ними, естественно, не обнаружила. Только свежая сорочка, преступно не сочетающаяся с телом, пропахшим конским и собственным потом, да ещё и покрытым коркой дорожной пыли.
— Куда гребёшь, придурок? — заорали за окном. — Не видишь моей задницы, что ли? Ща как дам веслом!
— А чего расклячился-то? Глаза разуй, да на флаг глянь. Дорогу благородной аэре…
Какой именно благородной аэре дорога потребовалась, осталось неизвестным. Вопль заглушил плеск воды и натужный скрип дерева. Зато до Кайран дошло, что вопли-то свои, родные, аранские. И такое облегчение накатило, аж затошнило от слабости: добрались-таки!
Заодно и понимание пришло, где она и как тут очутилась. В Лендене Лан, в особняке Натери. Правда, прежде чем добраться, элва едва к духам не отправилась. Даймонд ни с того ни с сего взял такой старт, словно за ним вся Герронта погоню устроила. Оставил позади и карету, и повозки. Велел девушке верхом садиться — и погнал. Ничего не объясняя и вообще отмалчиваясь. Правда, Кайран скоро не до расспросов стало. Стонущее тело, ноющее седалище и кровоточащие потёртости на бёдрах очень эффективно отбивают тягу к общению. Тут бы заставить посылающее хозяйку тело в седло взгромоздиться.
Зато сейчас Лан себя чувствовала прекрасно — хоть песни петь начинай. Девушка соскочила с постели, пробежала босиком по успевшему нагреться полу, выглянула в окно. За раскидистыми ветками старой яблони посверкивала бисером солнечных зайчиков река. Вдалеке, где-то у самой серой громады королевского дворца монотонно и равнодушно бил колокол. Ближе, скрытые кустами, переругивались прачки, шлёпая по воде мокрым бельём.
Дома, почти совсем дома! Даже гнилостно-застоявшийся дух, тянущийся от реки, кажется родным.
Дверь тихонько скрипнула, пропуская внутрь незнакомую горничную. Толстая добродушная элва улыбнулась, спрятав руки под передник. То ли поклонилась, то ли просто кивнула — не разберёшь. Но такие слуги особо поклонами себя и не утруждают. У них сами хозяева по струночке ходят.
— Рада приветствовать вас в доме аэра Натери, — проворковала старушка. — В прошлый раз, когда вы с визитами наезжали, у нас времени не было познакомиться. Я Ильвика, местная домоправительница. Господин велел служанку послать, да я сама решила поухаживать. Что эти вертихвостки знают о том, как благородной аэре прислуживать? Пойдёмте, провожу в ванную. Наверняка вам не терпится смыть всю эту грязищу.
— А вы, значит, знаете, как благородным аэрам прислуживать? — не удержалась Лан.
Любопытство, может, и не порок, а самый настоящий грех. Но куда от него деваться-то?
— А как же, — невозмутимо отозвалась домоправительница, открывая другую дверь, за кроватью. — Я ж с малолетства матушке нашего господина прислуживала. Почитай, в спальне у неё выросла. А потом и личной горничной стала. Хозяйка меня даже своей поверенной сделала. Конечно, после того, как госпожа в Серебряные леса отправилась, пришлось другому ремеслу обучаться. Но потом маленький Даймонд в первый раз супругу взял. Тут уж и для Ильвики дело нашлось. Вы не обращайте внимания на мою воркотню. Маленьким-то я его по привычке зову. Батюшка, значит, Даймонд большой, а господин маленький. Вы полезайте в ванную. Не горячо ли?