«Чего вопишь? — спрашиваю. — Победу празднуешь?». Она эдак плечиком здоровым дёрнула. «Да нет, — говорит. — Дядька Олгрим сказал песни петь. Чтоб не думалось». Ну, тут до меня допёрло. «Страшно?» — спрашиваю. Девчонка только кивнула. И смотрит серьёзно-серьёзно. Аж неуютно стало. «Ну, теперь больше в море не полезешь?». «Почему?» — и ведь действительно удивилась, по-настоящему. «Так страшно же!» — «Ну и что? Страхов много, а я одна». Представляешь? Малявка и сама ведь не поняла, что ляпнула, но ты-то оцени: «Страхов много, а я одна»!
Ну а уж когда она кошелёк с пояса отцепила, да аккуратненько рядом со мной положила, и вовсе худо стало. Уже не сдохнуть, а сквозь камни провалиться захотелось. «Ты не думай, — говорит, — это моё, доля с добычи». Я, понятно, взъерепенился, мол: не нужны мне твои деньги. Она опять плечиком пожала: «Ну и дурак!» — и дальше пошлёпала. Кошелёк, правда, оставила.
Очень он помог тогда.
Что, опять пусто? Так давай, налью.
Третий раз я и сам не очень люблю вспоминать. И вот, честное слово, не вспоминал бы. Только ледяная водичка мне и так снится регулярно. А ещё скалы, будто выпрыгнувшие из темноты. И треск дерева, вопли… Да чего говорить? Сам знаешь.
Нет, какая она тогда была — не расскажу. В отрубе же валялся. Пришёл в себя только в Наен’аэт’Дуне. Там уж поведали, как она меня вытащила. Ланар, дурак, конечно! «Ты ей теперь до Серебряного Леса должен, да и там не расплатишься!». Можно подумать, сам не сообразил.
И вот что интересно, она ведь опять в Большую Судьбу вмешалась. Или, наоборот, судьба ею играет? Скорее второе, всё же. Не налети корабль на эти скалы — и успел бы, приехал вовремя. Тогда ближе всего к королеве сидел бы я, а не этот недоумок. Сердце, мать его! Какое Сердце, если он Арику даже в постель затащить не сумел?
А успей, как бы оно обернулось? Ну, крышу точно б унесло — у духов не спрашивай. Как же: живы остались, трон наш, прорвались и, вообще, дорвались. Арику бы я точно завалил. И наследника мы заделали, не отходя от трона. Интересно вот, долго бы этот самый трон нашим оставался?
Слишком много «бы», тебе не кажется? Вот оно, сослагательное наклонение в действии. Говорят, история его не знает. Но в водичке я точно вовремя оказался. Давай, выпьем по этому поводу.
А теперь смотри расклад. Допустим, Нопаль меня не вытащила. Тогда Ларанэ, Сердечко, духами драное, точно фигни бы наворотил. Королева уши любит развешивать. И если в них со второй стороны не дуть, этот ублюдок из неё верёвки вьёт на раз. Под его песни и сама бы не заметила, как замужней стала. А как сказал наш мудрый казначей: «За Её Величество Арику весь Аран с радостью умрёт. Но ради аэры Ларанэ и пальцем не шевельнёт».
В общем, что аэра Натери, что аэра Ларанэ — один хрен. Только смею надеяться, я поумнее буду.
Впрочем, при таком раскладе никакой ум не поможет. Так что, хорошо и то, что мой корабль на скалах разбился. И то, что девчонка меня спасла. Пока отлёживался, и охолонул, мозги заработали. Даже на пользу пошло. Действительно полезного придумалось немало. Ну, давай, за удачно реализованные планы!
Что там дальше? Четвёртый раз? Гм, четвёртый. Чего ты ухмыляешься? Ну да, чтобы понять, что эту рыжую духи вокруг меня не просто так водят, пришлось увидеть её голой. В смысле, в рубашке, но… А вот хоть сдохни ты от хохота, но думал тогда я как раз верхней головой.
Духи! Так ведь опять получается, что не просто так всё вышло! Ну да, только сейчас сообразил. Почему-почему?! Да потому что не думал об этом. Не зря мы на этой свадьбе оказались.
Племянничек мой[19], идиот, плыл не куда-нибудь, а на встречу с этим извращенцем Исером[20]. Конечно, идеи братику иногда в башку приходят просто гениальные! Свалить на двух придурочных молокососов переговоры о беспрепятственном проходе герронтийскиих кораблей взамен на их же пушки! Договорились бы они, как же! Хорошо, хоть мозгов хватило меня попросить присмотреть.
Ну да ладно, всё равно никаких переговоров не случилось. Свадьба эта вроде как прикрытием служила. Тоже ширма так себе. Точно, наследник каждое клановое торжество посещает, ага! Хрен с ними, всё равно не я планы составлял, да и скорректировать их уже не мог. О другом сейчас.
Нет, мне, конечно, интересно было посмотреть, во что превратилась эта рыжая. Только не так. Чересчур чувствительным меня ещё никто не называл, но… Знаешь, бейся она в истерике, проси о помощи, рыдай, к отцу бросайся — всё легче. А так девчонка в насквозь мокрой рубахе. Подбородок задран, спина прямая. И глаза пустые, как у трупа. Ей же в башку не пришло, что кто-то помочь может! Толпа здоровенных мужиков и она — голая. А рядом урод измывается. Как будто так и надо!