— А вот в этом не уверена я, — поражаясь приступу собственной искренности, ответила аэра.
Наверное, в избыточной честности виновата была голова, которая всё ещё кружилась. Да и со звуками что-то неладное творилось: они становились то громче, то тише, словно откатывающаяся волна.
Круглоглазый куда-то исчез, зато перед Кайран как будто сцена появилась: расчищенное от элвов пространство перед пустым карточным столом. И зрители плотно, плечо к плечу, стоящие с трёх сторон. Ну а давали спектакль два аэра.
Элв с мальчишеской физиономией — тот самый Истер, который, кстати, и ростом с фигурой на подростка смахивал — подмаршировал к Канеллу. И влепил ему полноценную пощёчину. Да ещё с такой силой, что высокий, хотя и не слишком фактурный, элв покачнулся.
В толпе кто-то ахнул.
— Вы оскорбили аэру, — выкрикнул «мальчишка». — Я вызываю вас на дуэль! Пусть кровь смоет оскорбление, нанесённое даме.
Лан не слишком хорошо разбиралась в придворных нравах. Она слышала, будто на драку вызывали, бросив платок. Или, может, перчатку, а платок швыряли по другому поводу? Но фраза, выпаленная круглоглазым, казалась слишком пафосной для простой формулы. Вероятно, это был экспромт.
— Ты хорошо подумал, с кем связываешься? — прошипел Канелл, основанием расцарапанной ладони промокая уголок разбитой губы. — Или, может, прямо сейчас извинишься?
— Да никогда! — гордо подбоченился недорослик и расхохотался. Кажется, странным это только Лан показалось. — Где и когда я смогу получить удовлетворение? А также назовите имена ваших секундантов.
— Сказал бы я, где и когда ты можешь удовлетворение получить, — прошипел дылда и ухмыльнулся. — Но сначала мне хотелось услышать имена твоих секундантов.
В зале повисло подозрительно напряжённое молчание. Кажется, отстаивать честь дамы рвался только Истер и помогать ему никто не собирался.
— Я с удовольствием выступлю в роли вашего свидетеля и помощника, — манерный голос Натери в полной тишине прозвучал слишком резко. — Если вы, конечно, окажете мне такую честь и примите предложение.
— Да что с тобой, Грех? — удивился Канелл и даже руки опустил, перестав пачкать манжет кровью. — Обиделся?
— Дело не в моей обиде, — тонко улыбнулся Даймонд. — Дело в справедливости. Аэр Истер посчитал нужным вызвать тебя — это его право. И никто из присутствующих не рискнул поддержать его. Оно и понятно, связываться с любимчиком короля себе дороже. Тем более тут все знают, как ты мстить умеешь. Но, прости, честь — есть честь. И я считаю бесчестным оставаться в данной ситуации в стороне.
Лан с трудом сдержала желание прочистить уши. Своё мнение о чести и её стоимости Натери до девушки донёс в предельно ясной форме. А сейчас Грех чересчур расчествовался. Хотя, конечно, выглядел элв эффектно. Кайран даже залюбовалась: такого бы да на гравюру к рыцарскому роману.
— Позвольте пожать вашу руку, аэр, — вступил круглоглазый. — И если вы согласитесь быть моим секундантом, то я стану вашим должником. И по первому же слову выплачу долг в любой форме.
— Грех, подумай ещё раз, — посоветовал длинный, — и не порти моё мнение о тебе.
— Знаешь, Канелл, плевать я хотел на твоё мнение. Мне справедливость дороже, — презрительно бросил Натери, пожимая коротышке руку.
— А это вам как?
Только теперь Лан заметила Мика, стоявшего рядом с диванчиком. В общем-то, девушка благополучно успела забыть о присутствии аэра. И предпочла бы о нём не вспоминать. Потому что улыбающийся Ралтон ей нравился гораздо больше, чем этот нахмуренный тип, исподлобья наблюдающий за представлением. Да и умного ответа Кайран сразу придумать не смогла. Поэтому просто плечами пожала.
— Вы тоже считаете, что цель оправдывает любые средства, аэра Кайран? — сквозь зубы процедил Мик. — Вероятно, вы просто не думали об этом. Мне кажется, что ваша совесть пока чиста. Берегите её, потому что вы не Грех. Вам с запачканной душой жить будет непросто. Хотя трудно остаться в белом, возясь в дерьме.
Блондин коротко поклонился прощаясь. И пошёл на выход, совсем невежливо расталкивая придворных. Лан смотрела в удаляющуюся спину элва и не знала, что в данном случае уместнее: засмеяться или заплакать.
Так и не решила. Поэтому и не сделала ни того, ни другого.
Натери приказал кучеру остановить карету в, мягко говоря, странном месте. В окно, наполовину прикрытое шторами, затекал мрак. Да такой плотный, какого среди домов, пусть даже в самом нищем и неосвещённом селении, попросту не бывает. На горизонте, там, где земля и только чуть более светлое небо разделялись на две тени, чернел лес, дыбящийся деревьями, как гребешок зубчиками.