Глава тринадцатая
— При поиске маньяка самое главное… — капитан Нортон выжидающе посмотрел на нас, — нет, Билл, не удача, хотя она нам тоже нужна. Главное — это терпение: маньяк рано или поздно себя проявит, вот мы его и…
Я слушал Нортона и думал, что удача нам не помешала бы. Прошло уже пять дней после гибели Люси, а мы не продвинулись в расследовании ни на шаг. Осмотр одежды результатов не дал — нашли несколько «пальчиков», и то два из них оказались мои, а остальные — самой Люси. Кстати, выяснилось, что в соседнем Коунсвилле костюмы и маски для Хэллоуина не продаются — прошлая партия уже закончилась, а новая еще не поступила. Значит, и эта ниточка оборвалась.
Я предложил патрулировать город ночью — объезжать улицы и внимательно смотреть по сторонам, может, так и поймаем маньяка. Ведь должен же он выйти снова на охоту!
Идея особого энтузиазма не вызвала: нас в участке всего пятеро, включая Нортона, двое дежурят, двое отдыхают. Капитан, как начальник, приходит на службу лишь днем. Получается, если двое будут работать ночью, кто станет дежурить в участке днем? Отдыхать полицейским тоже когда-нибудь нужно! К тому же у капитана Нортона и Билла имелись семьи, а у Даркина — любимая девушка в Коунсвилле, а на них тоже требовалось время.
«Что же, — решил я, — видимо, мне придется одному патрулировать — в свободное от работы время, разумеется. С собой я возьму Чампа — он пес надежный, если что, выручит. К тому же Люси ему очень нравилась…»
Зато в эти дни в полной мере проявил себя Рон Джереми: он чуть не каждый день выступал перед горожанами и патетически восклицал — доколе? Доколе наших женщин будут насиловать и убивать прямо на улицах? Доколе полиция Катарсиса будет прохлаждаться в участке, а маньяки тем временем разгуливать на свободе? Доколе… Ну и так далее.
Капитан Нортон при упоминании имени Джереми делался зеленым от злости, но ничего поделать не мог — похвастаться нам действительно было нечем. Заткнуть Рону рот не представлялось возможным — свобода слова, черт ее побери! Джереми в выступлениях напирал на то, что жители имеют право знать, как полиция заботится об их безопасности, и он как раз и представляет общественность, а потому… В общем, все, что обычно говорят в таких случаях, тем более во время избирательной кампании.
Рон быстро набирал очки в предвыборной гонке. Расчет его был прост, как медный цент: запугать до полусмерти обывателей, подчеркнуть беспомощность полиции и пообещать решительные перемены, как только его изберут мэром. И благодарные горожане сами, на своих руках внесут его в здание городской администрации. Главный упор Джереми делал на борьбу с преступностью. И был прав — более актуальной темы трудно было себе представить.
В каждой речи Рон подчеркивал, что, когда станет главой города, тут же обновит состав полиции, а кое-кого — прямой намек на капитана Нортона — немедленно отправит в отставку. Он также пообещал, что заставит обленившихся и разжиревших копов по-настоящему следить за безопасностью на улицах, а не сидеть в участке, потягивая кофе и поедая гамбургеры. Много чего он еще пообещал, говорил красиво, напыщенно, и, надо признать, народ ему верил.
Горожане, запуганные растущими, как снежный ком, слухами, внимали Рону, раскрыв рты. Слухи же ходили самые фантастические, один нелепее другого. Одни говорили, что в Катарсисе появилась целая банда маньяков, нападающих на молодых женщин. Они потрошили тела и продавали внутренние органы подпольным трансплантологам… Нет, утверждали другие, это сумасшедший, сбежавший из психбольницы и поклявшийся зарезать не менее двадцати девушек — в отместку возлюбленной, бросившей его. Что вы, махали руками третьи, это к нам пожаловали самые настоящие сатанисты, выбравшие мирный Катарсис как место для проведения своих кровавых обрядов…
Общим у всех этих россказней было только одно — жестокое убийство Люси. Причину столь страшного преступления — не ограбление, не изнасилование, а именно убийство — не удалось установить. Даже криминалист из окружного полицейского управления, много повидавший на своем веку мужик, и тот присвистнул, рассматривая изуродованное тело моей подруги.