Выбрать главу

Старичок с локоток схватил чертенка и давай тузить. Еле вывернулся бедный чертенок из цепких рук старика и ни живой ни мертвый домой пришел.

На следующую ночь черед караулить озеро выпал медведю. Старичку с локоток, видно, понравилось пиво, он и в эту ночь явился на озеро и принялся лакать.

— Пошел вон! — закричал медведь. — Не для тебя наварено!

Старик и медведя избил до полусмерти. Еле дотащился косолапый до дома.

На третью ночь настал черед караулить Плешивому. Тот взял с собой гусли и посиживает себе на берегу да на гусельках поигрывает.

В полночь заявился старичок с локоток и давай лакать пиво. Пьет да приговаривает:

— Ну и пиво! И кто только сумел наварить такого хорошего пива!

— Да это я, дедушка, — ответил Плешивый. — Пей себе на здоровье, коли понравилось.

Три раза принимался старик, пока вдоволь не напился. А потом подошел к Плешивому и говорит:

— Научи меня, дружок, на гуслях играть.

— Отчего не научить, — отвечает Плешивый. — Дело не хитрое.

Подвел он старика к толстому бревну, в комле которого торчал клин. Кто-то собирался расколоть дерево да, видно, не успел. Плешивый говорит:

— Суй сюда руку, а я начну играть.

Только старик сунул руку в расколотую трещину, Плешивый тотчас выбил клин, и рука старика оказалась зажатой в трещине. После этого Плешивый отрубил старику голову, унес ее с собой и спрятал. А сам подумал при этом: «Теперь посмотрим, кому достанется изба!»

Много ли, мало ли прошло времени, начались у друзей споры да распри. Тесно им стало в избушке. И вспомнили они уговор: кто сумеет напугать остальных, тот и останется жить в избушке.

Чертенок ушел ночью в лес, а потом, дико крича, выбежал на поляну, где стояла избушка. Ни медведь, ни Плешивый не только не испугались, но даже и не проснулись.

В следующую ночь взялся пугать медведь. Он тоже залез в бурелом, взъерошил на себе шерсть, а потом заревел, что есть мочи, и, хрустя валежником, побежал к избушке. Плешивый с чертенком проснуться проснулись, но испугаться ничуть не испугались.

На третью ночь пришел черед пугать Плешивому. Он достал из застрехи голову старика, всунул ее в окошко и тихонько постучал в раму. Завидя голову страшного старика, медведь с чертенком, как угорелые, выскочили из избы и — подавай бог ноги!

Изба, честь по чести, досталась Плешивому.

Пошел он в родную деревню да и говорит братьям:

— Вот что, дорогие мои братья! Срубил я в лесу новую избу, наварил целое озеро пива — пей, не хочу! Чтобы все это богатство перевезти сюда, решил и вас, и соседей позвать на помощь. Пойдете?

Услышав, сколько наварено пива, и братья, и соседи охотно согласились помочь Плешивому. Перевезли они избу, справили новоселье. И зажил младший брат в собственном доме, зажил в чести и почете. Братья вспомнили его настоящее имя и перестали звать Плешивым.

РУБАШКА ИЗ ПОСКОННОГО ПОЛОТНА

одной молодой вдове повадился злой дух. И так, и эдак бедная бабенка пыталась освободиться от него, из сил выбилась, а злой дух не отстает да и все тут.

Рассказала она о своей беде соседке, а та и говорит:

— А ты завесь дверь рубашкой из посконного полотна — она злого духа и не пропустит в избу.

Вдовица послушалась соседку, сшила длинную рубашку из посконного полотна и завесила ею дверь в избу.

Ночью пришел злой дух, а рубаха ему и говорит:

— Погоди-ка, послушай, что мне пришлось видеть и испытать на своем веку.

— Ну, говори, — ответил злой дух.

— Еще до того, как на свет появиться, — начала свой рассказ рубашка, — и то сколько всяких хлопот со мной было. По весне землю вспахали, заборонили и только после этого меня, коноплю, посеяли. Прошло какое-то время — меня проборонили еще раз. Только тогда я взошла, на свет появилась. Ну, а когда появилась, расту, к солнышку тянусь…

— Ну, хватит, наверное, — говорит злой дух. — Пусти!

— Уж если начал слушать — дай досказать, — отвечает рубашка. — Когда я вырасту и созрею — меня выдергивают из земли…

— Я понял, — опять перебивает злой дух. — Пусти!

— Нет, еще ничего не понял, — не пускает его рубашка. — Дослушай… Потом меня молотят, отделяют семена…

— Хватит! — теряет терпение злой дух. — Пусти!

Но в это время на дворе кукарекает петух и злой дух исчезает, так и не побывав у вдовицы.

На другую ночь он прилетает опять. И опять рубашка не пускает его.

— Так на чем я остановилась? — говорит она. — Ах, да, на семенах. Мои семена обдирают, веют, кладут на храпение, а то, на чем выросли семена, — коноплю — сначала складывают в стога, а потом долго, целых три недели, мочат в воде.

— Ну, все что ли? — спрашивает злой дух. — Пускай!

— Нет, не все, — отвечает рубашка. — Я же еще в воде лежу. Через три недели меня вытаскивают из воды и ставят сушить.

— Хватит! — опять начинает сердиться злой дух. — Пусти!

— Ты же еще самого-то главного не слышал, — отвечает рубашка. — Не знаешь, как мнут-ломают мои кости… Так вот ломают и мнут меня до тех пор, пока все тело от костей не очистят. Мало того: еще кладут в ступу и давай втроем-вчетвером толочь пестами.

— Пусти! — опять начинает терять терпение злой дух.

— Из меня выбивают всю пыль, — продолжает рубашка, — оставляют лишь чистое тело. Потом меня вешают на чесалку, разделяют на тонкие волосинки и прядут. Напряденные нити наматывают на мотовило, потом опускают в щелок. Тогда мне бывает трудно, глаза забиты золой, я ничего не вижу…

— А я не хочу тебя больше слушать! — говорит злой дух и уже хочет пройти в избу, но в это время кукарекает петух и он исчезает.

И на третью ночь явился злой дух.

— Потом меня стирают, сушат, делают из меня мотки и пропускают через бердо, ткут и получается холст, — продолжает свой рассказ рубашка.

— Теперь-то все! — говорит злой дух. — Пусти!

— Еще совсем немного осталось, — отвечает рубашка. — Уж дослушай… Холст кипятят в щелочной воде, стелят на зеленую траву и стирают, чтобы вышла вся зола. И опять, уже по второму разу, толкут меня втроем-вчетвером, чтобы я стала мягкой. И только после этого отрезают от куска, сколько нужно, и шьют. Вот только тогда положенное в землю семечко становится рубашкой, которой сейчас и завешена дверь…

Тут опять на дворе кукарекнул петух, и опять злому духу, не солоно хлебавши, пришлось убираться восвояси.

В конце концов надоело ему стоять перед дверью и слушать рубашкины россказни, с тех пор он перестал прилетать в этот дом и оставил молодую вдову в покое.

ПРОДАЛ СЫНА ЧЕРТУ

огда-то, в старину, жил один богатый человек. Он вел торговлю разными товарами, на том и богател. Жена родила ему сына Ивана и в тот же день умерла. Парень рос без матери. А когда ему исполнилось восемнадцать лет, умер и отец. Стал Иван владельцем большого состояния. В торговых делах, по молодости лет, он плохо разбирался, и приказчики, пользуясь этим, на каждом шагу обманывали его. А тут еще и завелись у Ивана дружки-товарищи и стал он с ними пить-гулять, и года не прошло, как от отцова наследства остался у Ивана лишь один дом. А потом продал он и дом, а деньги прогулял. Так сын богатого человека остался без крыши над головой и без куска хлеба.

Пошел Иван куда глаза глядят. Идет и все думает, не попадется ли кто навстречу, не поделится ли с ним какой едой. Но уже и вечер наступает, а никого на дороге не видно. «Плохо мое дело, — думает Иван. — Так можно и с голоду умереть, черт побери». И только он так подумал — появился на дороге человек. Повстречался с Иваном и спрашивает:

— Что ищешь, приятель, куда идешь?

— Иду куда глаза глядят, — отвечает Иван. — А ищу какой-нибудь еды. Хотя бы нищий попался, все бы куском хлеба поделился.