В тот же день поздно вечером приехал к царю каракольский королевич. Встретил его царь на крыльце словами:
— Добро пожаловать, мой зять наречённый! Время сейчас позднее, да и отдохнуть с дороги надо. Ступай помыться, попариться, баня давно готова. А после ужина спать ложись и почивай спокойно. Егерского сына я велел в реку бросить, и с тех пор о нём нет ни слуху ни духу. Невесту запер под стражу. Завтра тебя с ней повенчаем, и дело с концом!
На другой день утром царь приказал нянькам, мамкам да сенным девушкам:
— Ступайте разбудите Янзихире и ведите её сюда!
Воротились посланные в большом переполохе, ахают, охают, толком ничего сказать не могут. Наконец старая нянька проговорила:
— Надёжа-государь, все светлицы в башне обыскали — нигде царевны не нашли!
Царь тем речам не поверил, пошёл сам. Сперва старшего караульного спросил:
— Когда царевна из башни ушла? А может, пропустили кого-нибудь к ней? Говори, а то не сносить тебе головы!
— Я сам стоял на карауле, никуда не отлучался, — отвечал старший караульный. — Никто из башни не выходил, и туда никто не входил.
Кинулся царь с караульными светлицы осматривать — везде пусто. Тут царь хлопнул себя по лбу:
— Не иначе как знала она про потайной ход и тем ходом ушла!
И тут же строго-настрого приказал обыскать весь город.
— Всё верх дном переверните, все подземелья и подвалы обыщите, — приказал он воеводе дворцовой стражи, — а беглянку ко мне приведите!
Но сколько ни искали, нигде царевны не нашли, так надёжно ухоронила бабушка-задворенка Янзихире и Питахира.
На третий день воевода дворцовой стражи пришёл во дворец ни с чем:
— Царь-государь, нигде мы царевны не нашли. Не иначе егерский сын не погиб тогда, как мы думали, а тайком пробрался в стольный город и сманил Янзихире убежать из нашего царства в иные земли.
Услышал царь эти речи, голову опустил ниже плеч.
— Ох, тошнёшенько! Всё пропало, порушилось! — только и мог он выкрикнуть.
Каракольский королевич в ту пору рядом в покое был и весь разговор воеводы с царём слышал. Вошёл он к царю и сказал:
— Честь по чести звал ты меня и в другой раз всё наше королевство обесчестил!
— Не гневайся на меня, — принялся упрашивать царь, — сам видишь, моей вины в том нет. А ты как был, так и останешься моим названым сыном, коли зятем любезным не пришлось стать. Мало ли на белом свете невест из княжеских и царских родов! Женись на любой и приезжай, становись вместо меня на престол как мой наследник, а по смерти своего родителя, славного короля каракольского, — дай ему бог долгих лет жизни — и своё королевство под одну державу возьмёшь.
На том они и поладили.
— За всё твоё добро, царь-государь, — вымолвил королевич, — буду тебя с царицей в старости покоить, как родной сын.
С теми словами распрощался он с царём и уехал невесту приискивать.
А Янзихире и Питахир тем временем жили в потайном покое у бабушки-задворенки. И как только королевич уехал, старуха принялась их уговаривать:
— Ступайте, детушки, во дворец да просите благословения свадьбу играть. Побранятся отец с матерью, посердятся, уж не без того, а потом и смилуются. Лих медведь, да и тот своих детей милует.
И вот когда пришла царевна со своим женихом к родителям, царь ногами затопал, руками замахал и совсем зашёлся в крике:
— Палача, палача зовите! Казнить обоих без промедления, казнить!
— Что ты, пресветлый царь-надёжа, что ты! — кинулась к нему царица. — Смени гнев на милость. Ведь хоть и дура, да дочь. Смилуйся, прости их! Пожалуй какую ни на есть плохонькую избёнку, пусть там живут.
Царь посердился, а под конец махнул рукой:
— Определить Питахира царских свиней пасти и дать им на том выпасе избёнку! Пусть живут, да так, чтобы глаза мои их не видели!
Поселились Питахир с Янзихире в избушке свинопаса далеко от стольного города и зажили в любви и в согласии так, что, глядя на них, люди радовались. Питахир свиней пас, рыбу ловил да охотой промышлял, а Янзихире огород завела, сад насадила и по дому управляться успевала.
Живут, друг на друга не нарадуются. Один без другого дня провести не могут.
— Никогда мы с тобой разлучаться не станем, — говорила Янзихире, — а как состаримся да умрём, пусть нас и похоронят вместе!
Время идёт, как вода течёт. Царь с царицей давным-давно умерли, а царством правил каракольский королевич. И он уж совсем состарился.
Как-то раз главный сенатор говорит ему:
— Царь-государь, старый свинопас и жена его умерли. То ведь были в опале егерский сын и царевна Янзихире. Просили они перед смертью похоронить их вместе, в одной могиле.