— Я взяла на себя смелость и купила кое-что для тебя.
Она положила на кровать тёмно-синие джинсы, футболку, тонкий серый пуловер и коричневые десерты. Джеральд посмотрел на неё с укором.
— Эби, я же говорил об этом.
— Я подумала, что завтракать в смокинге тебе будет не удобно, если ты останешься у меня? — улыбнулась она.
— Как ты узнала мой размер?
— После примерки смокинга это было не сложно.
Прорычав он развернулся и ушёл в ванную. «У неё всегда всё продумано и так это делает, что не оставляет даже возможность для отступления», — вздохнул Джер.
Эби спустилась на кухню. Когда мужчина одевшись присоединился к ней, то на столе уже стояли тарелки с яичницей и ароматным беконом, поджаренные тосты с джемом и крепкий чай. Он подошёл к ней и, обняв сзади, поцеловал в шею, а она игриво повела бёдрами.
— Ты чай с молоком будешь или без?
— Если ты не перестанешь вилять попкой, то я запрокину тебя прямо на кухонный стол, — рассмеялся он. — По утрам лучше с молоком.
— Тогда не прижимайся ко мне так тесно, — рассмеялась она в ответ, попой оттолкнув его назад.
Эби достала из холодильника молоко, и они приступили к завтраку.
— Леди Крофт, вы умеете готовить? — иронично сказал он и, посмотрев на тарелку, шумно втянул ноздрями аромат жаренного бекона. — М-м-м, пахнет и выглядит очень аппетитно! Спасибо, дорогая. Я очень голоден. Вчера на этом приёме и кусочка не смог проглотить, — по-мальчишески озорно улыбнулся он, и у Эби на душе потеплело от этой улыбки.
— Значит, ты учился в Оксфорде на юридическом? — спросила Эби, когда он с аппетитом поглощал завтрак.
Джеральд замер с чашкой чая в руках и посмотрел на неё. Её глаза искрились от улыбки. Он расслабился и понял, что может с ней говорить об этом. О том, что много лет прятал от всех и почти ни с кем не делился своими воспоминаниями о прошлой жизни.
— Да, но не закончил магистратуру, потому что кое-что произошло в нашей семье и полностью перечеркнуло эту возможность, — он говорил спокойно. — Поступил на службу в Управление полиции, в отдел уголовного расследования. Прошёл спецподготовку и сдал экзамены на детектива. Дослужился до суперинтенданта, на это потратил почти семь лет, потом ушёл из полиции и занялся частным розыском. Я уже говорил тебе об этом, — продолжая пить чай, посмотрел на Эби.
— Если не хочешь рассказывать больше, я пойму, — тихо сказала она.
— Мой отец был крупным финансистом, владельцем акций нескольких очень крупных компаний в третьем поколении. Наша семья была очень обеспечена, вращалась в высшем обществе. Но потом у отца дела пошли плохо, одна из компаний оказалась замешана в крупном финансовом скандале, связанном с коррупцией. Расследование, пресса… Ну ты знаешь, как это всё происходит. Всё привело к банкротству. Все сразу от нас отвернулись. Отец сильно переживал и здоровье его пошатнулось. Как он меня и мать уверял, он ничего не знал, лично в коррупционных схемах участия не принимал и понятия о них не имел. Он же только акционер, а у всех компаний были Советы директоров, в таких компаниях одному всё невозможно провернуть. Оставшиеся деньги мать потратила на адвокатов. Но всё тщетно… В общем, отец уже знал, что ему не выпутаться… Когда он узнал, что ордер на его арест подписан и… — Джер на несколько секунд замолчал и, сделав глоток чая, продолжил. — Перед арестом он застрелился. Мама после этого сдала сильно, давление шалило постоянно Через полгода она умерла от обширного инсульта.
Джеральд всё это говорил спокойно, глядя на свои руки, лежащие на столе. Эби сидя напротив него, положила ладони на его руки и сжала пальцами. Он посмотрел в её глаза и продолжил:
— Потом, работая в полиции, я использовал связи, чтобы попытаться выяснить детали следствия. Всё что мне удалось узнать привело меня к выводу, что отца сделали во всём крайним. Просто всё повесили на него. Там такие связи были. Ты даже не представляешь. Вплоть до министерства.
— Я тебе сочувствую, — нежно сказала она, встала и положила руки ему на плечи.
Джеральд посадил её к себе на колени. Они молча смотрели друг другу в глаза, и Эби запустила пальцы в его волосы на висках. Он впервые за все эти годы почувствовал искреннее сожаление и сочувствие. Обычно это были просто вежливые и дежурные слова, которые, кроме пустых звуков, ничего не значили и не давали душевной поддержки. Эби легко коснулась губами его щеки и Джер завладел ими.