— Черт с тобой! — произнесла в итоге. — Если хочешь, оставь себе!
От удивления Красницкий замер.
— Серьезно?
— Да! — скорчила она язвительную гримасу. — Считай это моей благодарностью за твою бескрайнюю, бескорыстную доброту! И платой за «такси».
— Я все равно выкину эту хрень, даже не доехав до дома! Понимаешь?
— Мне плевать, даже если ты решишь на него предварительно помочиться! Теперь «эта хрень» твоя! Делай с ней, что пожелаешь!
Разозлившись окончательно, Ирина вновь отвернулась к окну.
Весь оставшийся путь до ее дома они провели в тишине.
Неловкой. Давящей. И едва его автомобиль затормозил у нужного подъезда, Синицына пулей выскочила наружу. Не оборачиваясь. Не прощаясь.
Громко и явно обиженно хлопая дверью.
Уже поднимаясь в лифте, Ирина задавалась лишь одним вопросом: откуда, черт возьми, он знает ее адрес? Откуда?
Глава 5
«Сука!»
«Чертова сука!»
Все еще полыхая от злости — дикой, неуемной — он открыл дверь родного двухэтажного особняка практически с пинка. Не задумываясь ни о приличиях, ни о жутком грохоте, сопровождающем сей процесс.
Потому что плевать. Потому что все равно. Потому что хреново.
Руки тряслись. За грудиной предательски ныло. Сердце давно сбилось с привычного ритма и беспокойно тарахтело где-то за ребрами.
Парня она завела! Серьезно, черт возьми?
«РЫЖЕЕ. ПУЧЕГЛАЗОЕ. НЕДОРАЗУМЕНИЕ!»
Что за нахрен? Куда мир катится?
Красницкий раздраженно поморщился, безрезультатно пытаясь взять себя в руки, успокоиться и привести, наконец, дыхание в норму.
«И чего, спрашивается, так завелся? Из-за нее, что ли? Ну и бред!»
Подумаешь, безмозглая дура нашла себе слепого идиота.
Идеальная же парочка! Вперед — совет да любовь!
И вроде логично все, да только в голове никак не укладывалось.
Чем она привлекла своего дегенерата?
Бездонными глазами? Волосами, которые порой хотелось намотать на кулак и сжать со всей силы? Пухлыми губами, быть может? Голосом? Грудью? Задницей? Чем?! И самый главный вопрос, которым Слава задавался без устали — какого дьявола ему не все равно? Почему не безразлично?
«Да нет! Глупости!» — успокаивал сам себя, взывая к разуму.
Пофиг, конечно! Просто сама новость оказалась полной неожиданностью.
Только и всего. Только. И. Всего.
«Уймись! Хватит! Все хорошо!»
Тяжелый вздох. Судорожный выдох.
«Зачем, Синичка? Зачем?»
Он никогда ранее не воспринимал ее, как девушку.
Она была для него чем-то иным. Чем-то бОльшим.
Его личной игрушкой. Его школьным питомцем.
Его девочкой для «битья». Его магнитом для эмоциональной разрядки.
Никто не мог приблизиться к ней без его разрешения.
Все знали, перед кем будут за нее отвечать.
И вдруг появляется какой-то неизвестный хрен, ради которого она сама готова рисковать собственной задницей, лишь бы подарочек ему купить!
Лишь бы порадовать! Ну что за дура?
Слава внутренне содрогнулся, как наяву представляя, что сотворили бы с ней те недоноски, не окажись он (по воле случая) в нужное время в нужном месте. Именно он! А не ее «смотрящий прямо в душу» идиот!
— Сынок? — сквозь гул в ушах услышал голос матери, доносящийся из глубин дома. Предположительно, из гостиной. — Сыночек, ты уже вернулся?
«Мама…»
А ведь именно от нее он впервые услышал фразу «жаба пучеглазая» в адрес Синички. Точно! Первого сентября. В первом классе.
На праздничной линейке, на которую они прилично опоздали.
Красный нахмурился, погружаясь в воспоминания.
Родители до последнего момента не могли определиться, в какое учебное заведение его отдавать. Страшно спорили по этому поводу. Мать настаивала на престижном лицее, который занимался обучением только выходцев из статусных семей. Отец же на корню пресекал ее «королевские замашки», заявляя: его сын будет учиться только в той школе, выпускником которой является он сам! Точка! Словом, на торжественную часть они явились в прескверном расположении духа. И едва завидев рыжеволосую девочку на плечах старшеклассника (улыбающуюся во весь рот и сжимающую в руке перевязанный красным бантом школьный звонок) мама ядовито заметила:
— И вот это, по-твоему, уровень, Саша? Неужели для такой почетной миссии они не нашли никого лучше Сашкиной пучеглазой жабы?
— Закрой-ка, рот, Васелина! — одернул ее отец. — Ты вообще-то, о ребенке говоришь!
Родители замолчали, а Слава не мог отвести любопытного взгляда от девочки. Когда линейка закончилась, он сам подошел к ней. Наверное, познакомиться хотел да только не знал, с чего начать разговор.