— Не там злых духов ищете, Виктор Эдуардович! — обиженно насупилась подруга. — Я почти ангел! Да на меня молиться можно!
— Да ну? — мужчина прищурился. — Правда, что ли?
— Конечно! Я не пью. Не курю. Матом не ругаюсь. В порочных связях не состою. И вообще, всю… себя для Вас берегу!
Макаров поперхнулся собственной слюной. Покраснел. Громко закашлялся.
— Белова, ты бредишь, что ли? — рявкнул, отдышавшись. — И на кой же черт ты «вся» мне сдалась?
— Но… но это важно, вообще-то! Мне, что ли, учить Вас подобным вещам?
— Ты меня скоро в гроб вгонишь своими закидонами! Учить она собралась!
— Чего Вы так разнервничались? Можно подумать, я прямо сейчас к Вам на шею вешаюсь! Выдохните! Просто озвучиваю свои намерения на будущее.
— Маленькая ты еще совсем, Лена! Разум, как у младенца! — обреченно резюмировал Виктор Эдуардович. И продолжил фразой, ставшей уже крылатой: — Давай, с вещами на выход, Белова! Тебе пора!
Та и отреагировала соответственно.
Автоматически. По привычке. Не подумав.
Забыв о существовании Синицыной, Ленка отпустила стремянку.
Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно. В шатком устройстве что-то громко щелкнуло, и оно стало стремительно «садиться на шпагат».
Глава 2
Не помня себя от ужаса, Ирина завизжала и, подобно дикой кошке, ухватилась за единственную спасительную соломинку, которую смогла найти. Инстинкт самосохранения сработал без сбоев, и девушка успела запрыгнуть на крошечный выступ в стене — бывший подоконник, шириной не более двадцати сантиметров, располагающийся на высоте двух метров над землей. Стремянка же с жутким грохотом приземлилась на пол, распадаясь на две части.
— Ой, мамочки…
— Синицына?
Теперь Виктор Эдуардович заметил и ее. Не только Белову.
На лице молодого преподавателя отразилось небывалое беспокойство.
— Ириша! — завопила не своим голосом Ленка. — О, Господи! Ириша!
Увидев, как высоко Ира забралась, и что долго на этом выступе вряд ли продержится, подруга побледнела. Пошатнулась. И выдохнула, оседая на пол практически без чувств:
— Я… что-то мне… нехорошо!
Хвала небесам, реакция у Макарова оказалась отменной. В последний момент он успел подхватить обмякшее тело ученицы на руки, предотвращая тем самым рассечение головы и прочие неприятные последствия.
— Белова? Белова! — принялся тот осторожно хлестать девушку по щекам. — Очнись, немедленно! Я кому говорю? Ну, что же ты? Лена!
— Виктор Эдуардович, — словно со стороны Ирина услышала свой до чертиков перепуганный голос, — кажется, у нее обморок. Нужно уложить куда-нибудь и нашатырь…
— Молчи, Синицына! — одернул ее преподаватель. — Береги силы. И держись там. Не двигайся. Сейчас мы тебя снимем.
— Хорошо.
Кивнув, она буквально оцепенела от ужаса, чувствуя, что подошва кроссовок начала медленно скользить по побелке.
— Петров! Никифоров! — скомандовал физрук. — В кабинет, со мной и Беловой. Ирина, все хорошо. Дыши глубже. Замри.
Не вопрос. Сейчас она готова была даже по стене распластаться подобно человеку-пауку, лишь бы помогло. Лишь бы не сорваться.
Перед глазами плыло. Сознание заволокло пеленой отчаяния.
— Что делать будем? — различила сквозь гул в ушах голоса одноклассников. — Сорвется же! Руки-ноги переломает!
— Или шею!
— Или шею, — заторможенно повторил Красницкий. А потом вдруг встрепенулся и заорал: — Парни, маты! Живо. Штук пять как минимум. Не успеет Макаров!
Нутром чувствуя неладное, девушка насторожилась.
«Зачем ему маты? Что задумал этот ненормальный?»
— Слышь, Синицына? Ты там как?
С трудом сосредоточив внимание на парне, Ира перехватила его взгляд. Шоколадный. Обволакивающий. Но надменный и строгий.
Строгий не по годам!
К страху добавилось новое чувство. Злость.
Злость на этого идиота. Всегда собранного и спокойного.
— Опупительно! — огрызнулась она, отчаянно вдавливая свое тело в стену. — Накайфоваться не могу!
Тот лишь фыркнул, передернув плечами:
— Вот видишь, Синичка, всему виной твоя безразмерная задница! Не будь она у тебя такой… выпуклой, ты бы точно на этом выступе поместилась. И стремянка под тобой не сломалась бы! А я предупреждал!
— Да пошел ты!
Будучи не в силах терпеть его очередные издевки, девушка демонстративно отвернулась. Однако останавливаться на «достигнутом» Вячеслав явно не собирался. И вновь привлек к себе внимание задиристым возгласом:
— Ну-ка, поясни: куда это я там должен идти?