– Откуда в доме мыши? – недоверчиво взглянула Елизавета на Ульяну.
– Мерзкие, противные, грязные! Вся моя одежда испорчена! Мои любимые платья! Я больше их никогда не надену! – продолжала она слёзно голосить. Прикусив поджатые губы, задерживаю дыхание, потому что готова лопнуть от смеха.
– Пётр? Откуда у нас мыши? Как могло такое произойти? – спросила свекровь сестры, заметив нас.
– Я не знаю. Сам удивлён, ведь я всегда слежу за домом. Возможно, они проникли в подвал и потом в дом, – спокойно ответил Пётр, пожав плечами.
Ульяна бросила на меня ядовитый взгляд. Её лицо искажено злобной гримасой.
– Я знаю чьих это рук дело! Это всё ты, – процедила она.
А ты попробуй это доказать, змея.
– Чего? Я весь день на кухне была. Плюс, я ужасно боюсь мышей. Зачем мне это делать? – обиженно проговорила я.
– Ульяна, успокойся. Причём тут она? – заступилась за меня Елизавета, уверенная, что я не смогла бы так поступить.
– Успокоиться?! Иди и посмотри, что они сделали! Нигде не было мышей, а тут сразу появились и именно в моей гардеробной. Там всё блин провоняло! Все мои дорогие наряды! –сильнее злилась женщина, а я с удовольствием за этим наблюдала.
– Пётр, посмотри, что там, – потребовала Елизавета. Мужчина кивнул и поднялся. Надо поймать всех мышей и вернуть в зоомагазин, пока эта больная не попыталась их отравить.
– Это твоих рук дело, – не сводила с меня гневный взгляд.
– Дорогая, тебе надо выпить чаю и успокоиться. Никто не будет заходить в дом с мышами и подкидывать их, – раздражённо вздохнула Елизавета. Она прищуривается, в его глазах все еще заметна неуверенность в словах Ульяны
Ульяна не могла успокоиться, даже когда пришли её родители, но они не поверили, что я специально подбросила мышей. Пётр поймал их, и я поехала возвращать их в зоомагазин, когда в доме всё утихло. Я не жалею ни капли, что так поступила. Каждый раз, когда она будет обижать Никиту или унижать нас, я буду доводить её до истерики.
Вернула мышей в зоомагазин и поехала в кафе с Владом. Хотелось немного прогуляться, но Аня позвонила и попросила срочно приехать.
Сестра ждала меня в комнате. Я настороженно посмотрела на неё. Никогда еще не видела, чтобы на его лице отражалось столько страданий.
– Что случилось? – спросила я, чувствуя странную тревогу в груди.
Аня начала говорить, и я слушала ее, с открытым ртом. Весь воздух выбился из моих легких. Не могла поверить в то, что слышала. Буря эмоций захлестывает меня.
– Аня, ты должна ему все рассказать. Не нужно принимать такое важное решение, не поговорив с Андреем, – вскочила, не в силах совладать с эмоциями. – Эту ведьму нужно разоблачить перед всеми! Нельзя молчать! Как ты не понимаешь?
– Я уже всё решила. Другого выбора у меня нет, – прошептала Аня, сдерживая слёзы. – Если Андрей и его семья как-то пострадают, то я никогда себя не прощу.
– Ты ведь любишь его... Не позволяй этой ведьме вас разлучить.
Почему она не предпринимает никаких действий? Ведь я знаю, что она может! Почему так быстро сдаётся?
– Люблю, поэтому так поступаю... Ради него. Собирай вещи. Ночью мы покинем этот дом, чтобы нас никто не видел.
– Получается, что мы просто убегаем, даже не попрощавшись..., – сдавленно шепчу я.
– Прошу, просто сделай, что говорю, – поднимает на меня глаза с мольбой. Мне невыносимо видеть её боль, но я знаю Аню. Если она принимает решение, то невозможно никак переубедить.
– Он на свободе и может добраться до нас, – говорю я. Внутренности сводит от гнева. Тяжело дыша, спрашиваю: – Как Кристина могла помочь ему?
– Она всё продумала, но я тебе обещаю, что отец не тронет нас больше, – горячо заверяет сестра.
– Этот ублюдок нам не отец, – цежу сквозь зубы. Он должен был сгнить в тюрьме, но благодаря тёте Андрея, гуляет на свободе. Мне хочется ворваться к ней и расцарапать её физиономию, чтобы на всю жизнь запомнила.
Сестра отправилась к себе, а я принялась собирать свои вещи.
– Я не могу даже попрощаться, – произношу сдавленно. Слёзы вот-вот прольются из глаз. Когда я переступила порог этого дома, не предполагала, что уезжать будет настолько тяжело. Утром Никита встанет и будет ждать меня, но я не появлюсь. Кто будет его защищать, если меня не будет? А кто позаботится о Бруно?
Горло сжимается, меня захлестывают эмоции. Делая глубокие вдохи, пытаюсь взять себя в руки, но меня накрывает снова и снова.
Я больше не увижу Сергея. Не услышу его раздраженный голос. Не буду спорить с ним и злить.
Сама хотела держаться от него подальше, но сейчас от боли сжимаются все внутренности. Мою грудь словно в тисках сдавливают, глаза снова наполняются слезами. Моя дрожащая рука не в силах остановить поток слез, который беспрестанно катится по моим щекам. Я пытаюсь сдержать свои чувства, но боль становится нестерпимой. Мысли в голове кружатся, словно бешеные пчелы, не давая мне ни минуты покоя.
Я хочу увидеть его... в последний раз взглянуть на него.
Борюсь с желанием выйти из комнаты и отправиться к нему. Но, что я скажу ему? Что он подумает, если я сразу брошусь к нему и обниму? Все, что останется – это память о нём, его смех, его взгляд, его прикосновения. Я никогда не смогу стереть с кожи, с памяти, с сердца.
С каждой секундой я понимаю, что лучше оставаться в комнате и ждать Аню, как бы трудно не было. Если встречусь с ним, то уехать будет ещё больнее...не смогу.
– Идём, – вырвал меня из мыслей голос сестры. Спустя мгновение я моргаю, прогоняя слезы, и следую за ней, отчаянно желая, чтобы она передумала. Я до последнего ждала, что Андрей остановит её, но этого не произошло. Неужели он позволил ей уйти? Я уверена, что они любят друг друга... Как можно так жестоко разлучить любящих людей, используя их чувства?
– Ты уверена? – спрашиваю я последний раз, когда уже дошли до такси. Аня смотрит на меня… на дом… так, словно уже потеряла всё и не имеет ни малейшего понятия, как вернуть то, чего желала больше всего. Я вижу, что она еле сдерживается, чтобы не разрыдаться.
– Да, – кивает она и садится в такси.
Бросаю взгляд на дом. Сердце бьется так быстро, будто оно хочет выбраться из моей груди и убежать от всего.
Я буду скучать. Я очень сильно буду скучать. Прощай.
Лена
Неделю спустя. Москва.
– Никита всё ещё обижается на меня? – спросила я Петра, шумно сглотнув.
Всю неделю я пыталась поговорить с мальчиком, но он отказывался общаться со мной. Я созванивалась только с Любой и с Петром. Они были расстроены, узнав о моём отъезде.
– Да... Он уверен, что ты его бросила и уехала молча. Ничего не хочет больше слышать, – сообщает мне с тоской в голосе мужчина.
— Мне пришлось..., – виновато прошептала, чувствуя, как в горле образуется ком.
Петр не доставая меня с вопросами и за это я была благодарна ему. Он относится ко мне, как к дочке, поэтому беспокоился. Мужчина звонил каждый день и рассказывал, что происходит в доме. По его словам, Андрей погрузился в себя и перестал ходить на работу, запивая тоску алкоголем.
– В дом погрузился в траур без вас. Хорошее настроение в доме только у этих ведьм, – он замолкает на несколько секунд, а затем продолжает:
– Но я иногда не упускаю возможности испортить им день.
От его слов невольно появляется улыбка.
– Оторвись там за нас двоих.
– Но без вас не так весело, – вздохнул Пётр.
Я вернулась в Москву, но такое чувство, что я оставила частичку себя там и не могу вернуть обратно.
– Ты хорошо заботишься о них? – шмыгая носом, поинтересовалась у мужчины. Ульяна плохо относится к сыну, а ему необходима забота и любовь. Меня нет рядом с ним, но каждый день Пётр отправляет мне фото и видео с мальчиком и собакой. Я несколько раз пересматриваю и на мгновение мне становится легче, а тепло разливается в груди.