Пришлось заблокировать мысли, а вслух произнести:
– Вас послушать, у бедного парня и так шансов нет на счастливую жизнь, а тут ещё мы. Но он то, что нам нужно! Согласитесь, я умею выбирать? Осталось только немного подогреть, потомить, добавить жару – и можно отправлять. Приступаем.
Глава 3
– Итак, подведём итоги. Для того чтобы лучше понять пузырьковую теорию строения Вселенной, представленная вашему вниманию математическая модель может быть дополнена наглядной аналогией. Собственно, эта аналогия и дала название вышеуказанной теории.
Повзрослевший на год Серёжа сидит в университетской аудитории и внимательно слушает лекцию знаменитого профессора Фельцмана.
– Представьте себе мыльные пузыри. Самые обычные, которые мы так любили выдувать в детстве. Один за другим эти тонкие радужные оболочки самых разнообразных форм и размеров выползают из рамочки и начинают хаотичное движение, траектория которого определяется равнодействующим вектором разнонаправленных сил, как то: силой ветра, силой конвекционных атмосферных потоков, а также пневматической силой выдувания. Физические параметры пузырей, разумеется, также различаются вследствие разноразмерности граничных условий их возникновения. Пузыри отличаются толщиной стенок, формой, размером и давлением внутри них. В процессе хаотичного движения отдельные мыльные пузыри иногда приходят в соприкосновение друг с другом. Иногда эти соприкосновения приводят к поглощению одного пузыря другим, иногда между ними образуется общая полость, а в отдельных случаях два и более пузырей просто прилипают друг к другу. Так вот, наша Вселенная – это набор таких же пузырей, различные сегменты мирового континуума представляют собой области пространства с разным набором физических констант внутри. И эти сферы иногда приходят в соприкосновение друг с другом.
– И что тогда бывает? – вопрос задал Серёжин сосед – рыжий очкастый Вован.
– Трудно сказать, – наморщил могучий лоб профессор. – Я сейчас разрабатываю модели такого взаимодействия. Кстати, я пришёл к выводу, что в различных пузырях мирового континуума время может протекать с разной скоростью, а в некоторых из них эта скорость вообще может меняться.
– Скажите, профессор, – снова перебил лектора неугомонный Вован. – А если такой пузырь, где живут какие-нибудь зелёные человечки, столкнётся… то есть слипнется с нашим. А там время течёт быстрее или, хуже того, неравномерно. Эти зелёные смогут управлять нами?
– Вы очень интересные вопросы задаёте, мой юный коллега, – улыбнулся в седые усы профессор Фельцман. – Но сейчас мы уходим от сути пузырьковой теории. Она нужна, чтобы объяснить разность течения времени в различных уголках Вселенной, а вот к управлению и манипулированию отношение имеет, пожалуй, косвенное. Вы спрашиваете, позволит ли преимущество в скорости течения времени виртуальным обитателям параллельных пузырей мирового континуума манипулировать нами? В принципе в этом нет ничего невозможного. Однако правда заключается в том, что даже если на данный момент нами кто-то и управляет, вам об этом не сообщат: лучший раб – тот, который не догадывается, что он – раб.
Знакомый нам офис ничуть не изменился. Всё тот же огромный стол посередине, те же мониторы и идеальный порядок на столе секретарши. Она, как и прежде, присутствует на своём месте, будто никогда и не покидает его. Только одета она теперь совершенно в другом стиле: джинсы, со стразами, разорванные на коленях, рубашка в клетку поверх белой футболки, бейсболка козырьком назад. Кажется, сегодня Маргарита Терентьевна решила вспомнить девяностые. А вот времени на любимую игру у неё, похоже, сейчас нет. Всё её внимание сосредоточено на многочисленных диаграммах и графиках, которые она просматривает один за другим.
Игорь Александрович по своему обыкновению прохаживается по офису.
– Итак, настало время подвести предварительные итоги. Мы выбрали временной режим приготовления блюда с шагом в один год. Что произошло с нашими объектами? Каково их эмоциональное состояние?
– Всё в установленных пределах, уважаемый Игорь Александрович. Разогрев эмоций идёт полным ходом. Уровень сексуальной напряжённости у молодого человека достиг девяноста восьми процентов по шкале Приапа-Казановы.
– Ого, это вы сами придумали?