Сергей прекратил свою речь, понимая, что опять загипнотизировал ею Марию, и немного повозившись с замочной скважиной, открыл дверь.
– Вот видите! – С милой улыбкой проговорил он. – Все сходится. Проходите милая внутрь. Отдохните. А завтра я Вас навещу после обеда, чтобы убедиться в Вашем здравии.
– Спасибо Вам большое! – С легким касанием рукой плеча мужчины, сказала женщина. – Вы очень чуткий и приятный молодой человек. С Вами я даже миллиметр неловкости не испытываю, ничуточки.
В ее словах читалась детская, но очень оправданная непосредственность. Она искренне отождествляла нового, хотя он и говорил о повторной встрече, знакомого. Доверие, к которому было непоколебимо.
Сергей проводил спутницу внутрь, где была жуткая темень. Мария не успела сообразить, где включается освещение, как вдруг дверь захлопнулась со стороны лестничной площадки. Она стала нервно махать руками, стараясь определить, где стоит мужчина. Через десяток внушительных взмахов, она поняла, что именно ее попутчик и закрыл дверь, с другой стороны. Ее тело тряслось от волнения. Хотя страх она не испытывала. В этом отношении она была, как кремень. Единственные мысли, которые ее посещали, это нестерпимая ненависть к Сергею. Все произошло внезапно, и она уже была не в силах соперничать с этим удушающим чувством.
– Ненавижу! – Истошно прокричала она. – За все! За то, что отнял у меня семью! За мое любимое настоящее! За ложь в откровении!
Это гадкое чувство пронизывало всю ее сущность. Хотелось рвать и крушить все на пути. Она четко и правдиво обвиняла его в сердцах за всю горесть, которую сейчас испытывала. Даже и капли сомнения у нее не вызывали личные откровения, что он подсыпал ей что-то. И создал весь этот спектакль.
– Какой мерзкий тип! – Продолжала поноси́ть его женщина. – Для чего все это нужно? Смысл этих мозговых атак?
Она нащупала выключатель. Тщетно. Свет не включался в любом положении. Пробираясь в другую комнату, она с раскатистым грохотом упала. Беспомощно распласталась на полу и начала реветь.
Странные огоньки стали заполнять помещение. Они были словно светлячки. То зажигались, то угасали. Все это веселое действо поддавалось неведомому темпу. Мерцание будто заигрывало, с уже притихшей Марией. Она, забыв о своей горести, подневольно начала наблюдать танец таинственных существ. Комната превратилась в звездное небо. Такое милое и чарующее, что вся тяжесть недавних эмоций покинула женщину.
– Что я как дура реву здесь? – С некой насмешкой спросила она себя. – Какая наивная глупость. Я в своей квартире. Свет, возможно, и отключили. Мужчина галантно проводил меня, не имея даже малейшей мысли, на причинение мне вреда. Возможно, я просто вымоталась от своих фантазий. Пора ложиться спать. Завтра я точно во всем разберусь. Свежая голова – мудрые мысли.
Мария отвлеклась от свежей и здравой идеи. Посмотрела вглубь комнаты, но обнаружила прежнюю темень.
– Что за странные галлюцинации? – Стараясь вскрыть свой реальный ум, озадачила себя женщина. – Опять темно. Я точно уверена, что ничего не принимала, не пила, не ела! Но даже если бы мне и подсыпали что-либо, тогда был бы хоть малейший намек на отклонение в речи или слухе. А у меня лишь слабое зрительное изменение. Координация в порядке. Память тоже вроде нормальная, единственный сдвиг – с настоящим. Но я действительно просто-напросто могла пережить стресс. И от этого вся эта неразбериха началась.
Мария смиренно и молча поднялась. Пройдя несколько шагов, она наткнулась на кровать. Упала небрежно на нее, не задавая себе больше никаких вопросов. Нестерпимое чувство голода беспокоило ее желудок. Но эта ничтожная проблема, в данный момент, не на грамм не перевесила весы, в той чаше, где покоилась усталость. Глаза медленно закрылись. Тело освободилось от напряжения. И женщина с явным напором уснула, как бы дополняя храпом всю картину невероятной усталости.
Юное утро вскочило на свои легкие ножки в той части земли, где уже отступила ворчливая и пожилая ночь. Она всегда нехотя покидала места, в которых создавала, пусть не всегда добрую, но все же сказку. Она заключалась во всеобщем покое. Вся сущность поддавалась ее чарам и смиренно отдыхала. Лишь отдельные личности, заряженные дневной энергией, независимо, люди это или животные, сладостно продолжали свой беспокойный поход. Но и для них отправной точкой в безмятежный сон, служило нежное и всегда приятное утро.