Снобизм дамы у дочери Джона Флетчера не вызывал должного почтения. Мало того, казался глупым и нелепым у женщины, которая мошенничает со счетами.
Несколько раз возле старой знакомой появлялся и Уильям Ворт. Наверное, он всё-таки ухаживал за Элспет, судя по настойчивым попыткам вести непринужденную беседу и по количеству танцев, в которых он был её партнером. Но в джентльмене уже ничего не осталось от прелестного юноши: черты лица огрубели и застыли в надменности, а тщательно уложенные и напомаженные волосы лишали его облик обаятельной бесшабашности, когда-то покорившей её сердце. К тому же предубеждение против леди Амалии да ещё слово данное отцу заранее исключали какие-либо отношения между молодыми людьми кроме дружеских.
Элспет не стала доводить дело до прямого предложения руки и сердца, и деликатно дала понять, что её сердце занято.
Конечно, это не было правдой. Но Ворт среагировал на её завуалированный отказ неожиданно болезненно. Его глаза недобро сверкнули.
- И когда я смогу вас поздравить с помолвкой?
Элспет покраснела от стыда. Она не ожидала столь прямого вопроса, и теперь не знала, что сказать в ответ.
- И всё-таки? На правах старинного друга я могу узнать имя покорившего ваше сердце джентльмена?
- Едва ли это уместно, пока не сделано предложение.
Понятно, что после этого Ворт в гневе ретировался, и больше к ней не подходил.
Скорее всего, девушка так бы и просидела тихо в углу, страдая от скуки до конца сезона, если бы леди Амалии не прислали приглашение на ежегодный бал Гильдии бакалейщиков. Ожидались члены королевской семьи, министры, пара герцогов и множество аристократов рангом пониже, поэтому баронесса приложила массу усилий, чтобы оказаться в списках приглашенных.
Леди Амалия, конечно, хлопотала не только ради Элспет. Все её старания были направлены на поиски выгодной партии для красавицы Марии.
Обычно балы и танцы начинались с десяти часов вечера и продолжались до трех утра. Ежегодный бал Гильдии бакалейщиков должен был открыть брат короля, поэтому Ворты предусмотрительно подъехали к снятому гильдией бальному залу в половине десятого. Мать, сестру и Элспет сопровождал старший сын баронессы сэр Джером Ворт - тридцатилетний джентльмен с заметной склонностью к полноте. Он сразу же пригласил мисс Флетчер на два первых танца, и хотя бы в этот раз ей удалось избежать порядком надоевшего сидения у стены наряду с пожилыми дамами.
Толкучка на балу царила отменная, и девушки не смогли разглядеть, что творится в центре залы, зажатые со всех сторон самой разношерстной публикой.
- Фу, - брезгливо поморщилась леди Амалия, отодвигаясь от какой-то толстухи в безвкусном платье алого цвета, - не удивлюсь, если встречу среди танцующих кучеров и лакеев!
Но тут раздались звуки музыки, и толпа, резко потеснившись, освободила место под танцы.
В описываемый нами период балы обычно открывались вальсами, за которыми следовала кадриль или упрощенная форма котильона - буланже. Во время буланже дамы всё время меняли партнеров, так что любая из них успевала хоть немного потанцевать с каждым из участвующих в развлечении джентльменов.
Вот и Элспет, подав изначально руку сэру Джерому, во время одной из фигур танца поменяла кавалера. Им оказался высокий красивый мужчина средних лет в отлично сшитом фраке, выгодно отличавшийся от пыхтящего и обливающегося потом Ворта.
- Я вас не знаю, - неожиданно заметил новый партнер, - вы - дебютантка?
Элспет дико покосилась на невежу.
- Мы не представлены, - укоризненно напомнила она.
- Ну, так давайте познакомимся: меня зовут Истхэм, Гай, лорд Истхэм...
Никогда ещё так не радовалась Элспет смене партнера, как в тот момент, когда фигура танца вновь отдалила её от странного джентльмена, столь возмутительно пренебрегающего правилами этикета.
Но окончательно избавиться от него не удалось, потому что стоило Ворту после буланже отвести её к леди Амалии, как она вновь увидела Истхэма, проталкивающегося к ним сквозь толпу:
- Рад вас видеть, леди Амалия. Не окажите ли мне честь быть представленным вашей прелестной дочери?
И его бесцеремонный взгляд заинтересованно скользнул по плечам и груди покрасневшей от гнева Элспет. Она поспешно прикрыла веером низкий вырез. Дурацкая и бесстыдная мода!
- Это мисс Флетчер, - сухо представила её леди Амалия, и губы дамы раздвинулись в теплой улыбке при виде приближавшейся дочери, - а вот и моя дочь Мария. Позвольте представить её вашему вниманию.
- Гай, лорд Истхэм!
Столь неприятное внимание джентльмена сразу же переключилось на девицу Ворт. Облегченно вздохнувшая Элспет поспешила отойти в сторону.
Пока Мария и Истхэм перебрасывались дежурными фразами, началась кадриль, и Элспет обрадованно встала в пару с сэром Джеромом. А когда она вернулась после окончания танца, назойливый джентльмен уже оставил леди Амалию ради других участников бала.
Это знакомство хоть и оставило неприятный осадок, наверняка вскоре оказалось забытым, если бы не последовавшие события.
На следующий день в доме только и разговоров было, что о лорде Истхеме. Оказывается, пока Элспет выплясывала па кадрили, тот умудрился произвести неизгладимое впечатление на Марию.
- Пэрство! Двадцать тысяч годового дохода! Плантации в Вест-Индии! - в упоении восклицала леди Амалия, восторженно сверкая глазами. - Какой завидный жених! Девочка моя, это очень хорошая партия для знатной девицы.
- Не очень-то разлетайтесь в мечтах, - попыталась осадить сестру леди Катрина, - вот уже лет двадцать, как Истхэм - завидный жених. Видимо, до седых волос так и не соберется жениться.
- Ты не видела, как он разговаривал с Марией, - пылко возразила леди Амалия, - сэр Гай выказывал такой живой интерес к моей дочери, был столь любезен, и лишь потому, что ранее пригласил на танец какую-то девицу, был вынужден покинуть наше общество!
Сидевшая за шитьем леди Катарина кинула на сестру насмешливый взгляд.
- Он просто не знает, что ты ничего не даешь за Марией.
- У Истхэма и без того денег гораздо больше, чем надо. В будущей супруге он в первую очередь будет искать красоту и благонравие, а не приданое. И лучше моей Марии ему не найти!
Леди Катрина разгладила шитье на коленях, придирчиво рассматривая свою работу, а потом перевела взгляд на лениво перебиравшую нитки племянницу:
- А тебе, Мария, понравился сэр Гай?
- Истхэм - интересный мужчина, - кокетливо хихикнула та, - у него такие непринужденные манеры...
Во время лондонских сезонов аристократия каждое утро ещё до завтрака устремлялась на верховую прогулку в Гайд-парк. Престижнее всего считалось кататься по песчаным дорожкам Роттен Роу. Это было излюбленное место встречи обитателей роскошных гостиных, поэтому девиц с детства приучали умело управляться с лошадьми в толпе. Они могли не только грациозно спешиваться, но и пожимать руки многочисленным знакомым и перекидываться фразами, не покидая седла.
В то утро леди Амалия и Элспет оказались в парке вдвоем. Мария, поленившись вставать в семь утра, сказалась больной и осталась в постели.
Элспет и леди Амалия неторопливо гарцевали по засыпанным рыжей листвой дорожкам и, опасливо косясь на хмурое осеннее небо, рассуждали о приближающихся холодах, которые положат конец обязательным прогулкам. Надо сказать, что аллеи парка в тот день были относительно пустынны и хорошо просматривались, поэтому всадницы заметили фигуру одинокого наездника задолго до того, как сообразили, что он направляется именно к ним.
- Это же Истхем! - взволнованно воскликнула леди Амалия.
Джентльмен, подъехав поближе, приветственно прикоснулся пальцем к шляпе и окинул Элспет тем самым взглядом, который привел её в смущение ещё на балу. И хотя на ней был теплый жакет, высокий воротник которого упирался в подбородок, а лицо наполовину скрыто вуалью, девушка почему-то почувствовала себя раздетой.
- Леди Амалия, мисс Флетчер! Не правда ли приятная погода для прогулки?
- О да, конечно... Жаль только Мария не смогла нас сегодня сопровождать, - нервно защебетала баронесса, - у неё такое деликатное сложение, а сегодня разболелась голова.