— Ты точно ненормальная, — почти без злости говорит он. — чего тебя понесло без обуви на улицу? Думаешь, далеко бы ушла?
Надо же. Ему что жалко меня? Неожиданно!
На какое-то время я даже растерялась. У него что, душа есть? Или это совесть?
Усаживает меня на кресло в холле и идёт в сторону лестницы.
— Не вздумай куда-то шмыгануть! Сейчас вернусь, обработаем твою рану! — строго говорит он и посматривая на меня со ступенек, начинает подниматься наверх.
Отмечаю, что пока меня держали в кладовке, здесь навели порядок. Полы сухие. Краску с них тоже кто-то стер, а вот испорченная мной картина отсутствует. Наверное, от меня подальше убрали…
Уже через минуту я снова вижу Стренджа. Теперь у него в руках несколько пузырьков, бинт и пластырь. Ого, у меня появился личный лекарь. Интересно, после его прикосновения нога не отвалится вовсе?!
Подходит ко мне и аккуратно берётся за лодыжку. Кладет мою ногу себе на колени и я застываю…
Магия какая-то. Я в секунды забываю о нашем с ним конфликте и полностью отдаюсь новым ощущениям. Может, я себе это и придумываю, но он умеет быть нежным. Осторожно смывает грязь со ступни, не боясь залить снова свой безупречный пол.
Я вздрагиваю и следующее его действие, совершенно сбивает меня с толку. Он начинает дуть на рану. Вот это да-а-а-а-а-а-а-а. Джастин ухаживает за мной, как за маленькой и вид у него при этом такой, словно заботливое отношение к кому-то у него в крови.
Удивил, ничего не скажешь.
Одной рукой он берётся чуть выше и я нервно сглатываю. Если бы он был врачом, то лично таких, как я пациенток, ему можно было бы оперировать даже без анестезии…
Где-то еле различимый голосок разума, пытается мне напомнить о том, откуда взялся мой порез, но из-за того, что Джастин сейчас со мной делает, я становлюсь совершенно невосприимчивой к каким-то там трезвым посылам собственного ума!
Мне вдруг становится интересно, какой он с женщинами — с теми, кто попадает в его руки в качестве любовницы. Что он с ними делает и…
— Готово! — слышу его голос и постепенно выуживаю себя из мира фантазии в реальность.
— Твою рану тоже бы обработать, — тихо говорю я.
— О, не-е-е-е-ет! Я уже понял, что все к чему ты прикасаешься в последствии превращается в ничто! Не хочу, чтобы моя губа пострадала ещё больше, — машинально он проводит по ранке кончиком языка и я, забываю все на свете!
Мысль при этом возникает только одна: целоваться, он наверное, какое-то время не сможет, а если и будет это делать, то точно не со мной.
Из мира грёз меня вырывает его усмешка. Он как будто мысли мои прочитал, но быть может, я и ошибаюсь.
— Что смешного? — спрашиваю я, аккуратно высвобождая свою ногу, которая до этих пор все ещё находилась в его руках.
— Ты смотришь на меня голодными глазами, — мягко отзывается он.
— Просто я так и не позавтракала, — оправдываюсь я, а сама думаю, — неужели я так очевидно демонстрируют свои эмоции, что меня можно вот так запросто считывать… еще и прямолинейно озвучивать весь этот "текст" вслух?!
— Если бы ты вела себя хорошо, завтрак твой был бы у тебя в желудке, а не на моих штанах!
— А если бы ты себя не вёл, как придурок…
— То что? Приняла бы моё предложение?! — усмехается он и подмигивает.
— Вот ещё! — фыркаю я и делаю попытку встать на обе ноги.
Попытка оказалась неудачной: порез тут же дал о себе знать и мне пришлось сесть обратно в кресло.
— Думаю я дам тебе больничный, но потом…
— Что ты мне дашь? — резко переспрашиваю я, тут же забыв о боли и снова вскакивая на ноги.
— За тобой большой долг, так что…
— Скажи мне сколько я тебе должна?!
— Если перевести сумму на рабочие дни, то думаю за год и с хорошими стараниями, ты сможешь перекрыть все…
— Я хочу знать о какой сумме идёт речь?
— Дверь — 35 дней. Потолок — 30. Картина — 300. И того в сумме 365 дней, дорогая. Если берешь больничный, соответственно дни прибавляются.
Гад!
14 глава
— Если голодная, можешь сходить на кухню. Думаю, если руки целые, то ты вполне способна приготовить пару бутербродов и кофе. — продолжает Стрендж таким тоном, как будто все это вообще является нормой. — мне тоже сделай. Зачту тебе это в премиальных.
— Ты вот не боишься, что я тебе жуков в бутерброд насую? — сквозь зубы процеживаю я.
— В доме нет жуков, но благодарю за то, что предупредила о своих скрытых "талантах". Теперь первой твоей обязанностью после приготовления пищи, будет снятие пробы прямо перед тем, как я это начну есть!