Всем видно? Значит, так. Я подойду. Вот, если Россия идет по тому же пути, что и Запад, но она лучше, чем Запад, да, -- это позиция доктрины официальной. Запад деградирует, а мы стоим и правильно развиваемся благодаря вот нашей официальной идеологии.
Другой момент, Россия идет по тому же пути, что и Запад, но отстает от Запада -- это идеология западничества, нам надо их догнать и сравниться с ними.
Или вариант, что у России совершено особый путь, а сравнивать его с Западом нечего, и она лучше. -- Это славянофильская позиция. У нас свой особый путь.
Или -- у нас действительно особый путь, никакого отношения мы к Западу не имеем, и именно поэтому мы хуже. -- Это позиция, сформулированная в "Письме" Чаадаева.
Совершенно понятно, что режим, существовавшей политической дискуссии, был ассиметричным. Если сторонники официальной доктрины не только имели все каналы распространения своей точки зрения, но и могли контролировать позиции своих оппонентов, то их противники, сторонники других позиций, должны были полагаться исключительно на устные дискуссии в закрытых салонах, распространение рукописей или разного рода скрытые и открытые намеки в опубликованных текстах. И главную роль, таким образом, начинала играть именно литература и ее интерпретации.
Центральным и определяющим событием в том, как сформировалась эта дискуссия, центральную роль сыграло произведение, которое, без сомнения, всем хорошо известно здесь присутствующим, это "Мертвые души" Гоголя. Они были опубликованы в 1842-ом году. В своей книге Гоголь рассчитывал разрешить только начавший дебат между западниками и славянофилами. Неудивительно, в случае с великими писателями так почти всегда и бывает, -- обе группы записали его в свои сторонники и стали спорить о том, следует ли читать этот роман, как страшное обличение России или как ее безграничное прославление.
Как многие, если не все, великие произведения искусства, "Мертвые души" позволяют совершено противоположное даже взаимоисключающее прочтение. Но что особенно существенно для меня в рамках этой лекции, то, что именно "Мертвые души" создали совершено уникальную концепцию российской исключительности, которая сыграла, на мой взгляд, в истории русской мысли и культуры определяющую роль и повлияла на мыслителей самых противоположных политических взглядов, даже до некоторой степени их определяла.
Те, кто читал "Мертвые души", а я надеюсь, что все в аудитории их читали, хорошо помнят, что Россия изображена там крайне нелицеприятно. Это явствует и просто из названия романа, страна мертвых душ, душа бессмертна, место, где души умерли, где торгуют душами людей и так далее, и так далее. Но это именно общество, вот эта страна мертвый душ, подлежала, и ей предстояло особое мистическое возрождение. Ну, что очень важно, что это возрождение должно было произойти, и я здесь выделяю вот каким-то голосовым курсивом, хотел бы выделить, предлоги, не, несмотря на то, что Россия была позади, а благодаря этому. Понятно, да? Мы лучше, не несмотря на то, что мы до после петровских реформ, мы пока хуже, но, несмотря на это, мы обгоним и будем лучше.
А теперь логика становится другая -- мы хуже, и именно поэтому мы будем лучше. Понятно, да, что логическая связка совершенно другая.
Религиозные корни это идеи совершенно очевидны. Мысль о том, что последние станут первыми, много раз повторяются в Евангелии, и те, кто ее читал хорошо это помнят. Однако в чем была поразительная новизна подхода Гоголя не только, как я понимаю, в русском контексте, но и в общеевропейском? Как мне кажется, он был первый, кто применил эту евангельскую идею о том, что последние станут первыми, не к отдельным людям, а к нации в целом, вот нации, как к человеку, то есть, сочетал эту религиозную концепцию с идеей романтического национализма.
В конце первой части "Мертвых душ" есть знаменитое описание "птицы-тройки", которая несет мошенника и проходимца Чичикова и его пьяного кучера Селифана из города, где ему угрожает уголовное преследование. И неожиданно эта бричка трансформируется в символ страны, которая поразительно мистическим образом превосходит все остальные. Фрагмент про "птицу-тройку", я думаю, все помнят, но отказать себе в удовольствии процитировать Гоголя я все-таки не могу.