«Прошу, дотронься, – молила я мысленно. – Прикоснись хоть к какой-нибудь части тела!»
Мои мольбы были услышаны.
Две крупные мужские ладони легли на бедра и начали совершать замысловатый танец. Они поглаживали круговыми движениями ягодицы, даря наслаждение, сбегающееся в одну точку и закручивающееся узлом внизу живота.
– Ну же, – не выдержала я и начала понукать мужчину.
– Терпи, – с хриплым смехом было произнесено мне в ответ.
Внезапно обе руки скользнули под резинку стрингов и потянули вниз, но не сняли до конца, а остановились на полпути.
– Немного шире.
Мужчина жестом дал понять, чего хочет. Пришлось отодвинуть одну ногу от другой. Средоточием женственности я почувствовала прикосновение прохладного воздуха, вдоль позвоночника побежали мурашки. Быстрым и уверенным движением он спустил шелковый лоскуток до колен. Я сбросила трусики совсем, чтобы не стреножили.
Вдоль крестца, по копчику, поползла его рука. И вот она уже в ложбинке между ягодиц и не останавливается.
Желание сводило с ума, заставляло тянуться, требовать ласки. Но нельзя.
Во рту сухо. И куда делась вся жидкость? Она просто перекочевала туда, где нужнее сейчас. Средоточие женственности изнывало от пустоты.
Его большой палец нырял в святая святых и дарил желание чего-то большего, неизведанного. Нырял и выныривал, нырял и выныривал. Я не сдержалась, и с моих губ слетел сладострастный стон.
Я его убью. Убью за все эти ограничения, запреты, условия, которые следует соблюдать. Знаю, что в данную минуту он страдает не меньше меня, но ведущая партия у него, и он руководит парадом.
Я почувствовала, как его рука покинула мои ягодицы и пылающие глубины между ними.
Мгновения, лишенные ласки, показались вечностью. Это нечестно. Хотелось хныкать и молить, молить и хныкать.
Все чувства обострились до предела. Любой звук казался очень громким.
Брякнула пряжка ремня, послышался звук раскрывающегося зиппера, шелест одежды. Я застыла в немом ожидании. Еще немного, и я не выдержу, брошу эту затею. Развернусь и сама оседлаю его. Но я терпела. Чего мне это стоило?
Первый толчок, как я его ни ждала, оказался внезапным и до болезненности сладким. Горячая плоть беспрепятственно нашла проход туда, где ее ждали и были готовы принять.
Мой стон закончившегося ожидания смешался с мужским рыком. Тяжело дались ему эти минуты: заставляя мучиться от сладострастия меня, возможно, он сам страдал еще больше.
Сильные руки приподнимали розовые полушария грудей, ласкали, выписывали замысловатые фигуры на коже, дарили неземное наслаждение. Соприкосновение тел, ритмичное трение, то быстрое, практически болезненное, то медленное и размеренное, возносило на пик блаженства.
Еще немного, еще чуть-чуть, еще… еще… еще…
И вот до вершины остался один маленький шажок, а там оно… небо в россыпях алмазов…
– Да нагнись же ниже.
Хрипловатый мужской голос вывел из состояния прострации.
– Куда ниже? Я ничего не вижу, – второй возмущенно протестовал.
– Я же тебе говорю, что она закатилась глубоко под шкаф, потому и не видно.
Свет слепил глаза, отражаясь от полированной поверхности стола, на которую я только что водрузила вазу со срезанными цветами…
Я замотала головой, пытаясь избавиться от нахлынувшего наваждения. Это же надо такому привидеться наяву. Совсем ополоумела от воздержания. Говорила Светка: «Найди себе нормального мужика для здоровья. А еще лучше женатого, чтобы только для секса использовать, раз не желаешь нормальных отношений со всеми букетами, конфетами, гуляниями, провожаниями, скандалами и обязательствами. У окольцованных и времени меньше, и опыта больше, да и огласки они боятся как огня». Умеет же подруженька вычленить самое главное и поставить жирный восклицательный знак.
Я вытерла вспотевшие руки о свою юбку, поправила грудь в модном, но таком неудобном бюстгальтере. И кто заставил меня купить этот брасьер, а потом надеть под офисную блузу? Если бы подруженька моя увидела его, то непременно бы сказала, что я наконец становлюсь на путь истинный, и во мне просыпается спавшая до сих пор женщина. А мне просто расцветка понравилась. Такой приятный бежевый цвет редко встретишь в продаже, вот я и повелась. И только дома рассмотрела, что у бюстгальтера практически отсутствует верхняя часть чашки, а сам он едва-едва прикрывает соски. И дернул же меня черт именно сегодня его надеть. В день, когда нас должны были представить новому начальству.