— Нет, детка, — ответила та, гладя руку Гейл. — Было бы глупо, если бы ты не просчитала все заранее. Другое дело, что все твои планы могут полететь ко всем чертям, как только ты действительно выйдешь замуж. Как только ты ставишь свою подпись на брачном свидетельстве, — ты превращаешься в человека, попавшего в чужую страну. Не знаю, как это объяснить тебе… Словно ты вошла в комнату, и за тобой захлопнулись все двери.
— А ты не знаешь, есть ли отсюда выход, да?
Они становились все раскованнее. Рука Гейл пылала огнем. У Джулии бешено заколотилось сердце. Обе тяжело дышали. Женщины лежали на полу, пытаясь разобраться в своих ощущениях, обострившихся под воздействием марихуаны раз в сто.
Джулии вдруг захотелось сорвать с себя рубашку. Она стала как бы растекаться по ковру.
Щелкнул проигрыватель. Закончилась первая пластинка, и Джулия вдруг поняла, что совсем не слышала музыки. Хитроумная автоматика сама сменила диск, и комнату наполнил собой голос Джуди Коллинс, которая что-то пела про жизнь и облака. Джулия вытянулась, правая рука ее вдруг наткнулась на руку Гейл. Она хотела тут же отдернуть руку, но Гейл внезапно переплела свои пальцы с пальцами Джулии. Та сразу запаниковала, испугавшись неизвестно чего, но потом глубоко вздохнула и успокоилась. Контакт был достигнут.
Гейл с трудом сдерживала свои чувства. Она хотела Джулию. Хотела сжать ее в своих объятиях, прижаться сосками к ее грудям, сдавить бедра Джулии своими ногами; хотела целовать ее, хотела зарыться меж ног Джулии, чтобы вдохнуть ее мускусный аромат и попробовать на вкус тягучее, клейкое наслаждение.
«Это безумие, — осаживала себя Гейл. — Мне нужно держать себя в руках». Но в ту самую секунду, когда Гейл решила отодвинуться от Джулии, та сама схватила подружку за руку. Гейл лишь ценой нечеловеческих усилий удалось сдержать себя: она готова была наброситься на Джулию и изнасиловать ее.
Но тут Джулия сама дотронулась до руки Гейл, и обстановка мигом разрядилась.
«Господи, все ведь гораздо проще, — подумала про себя Гейл и облегченно вздохнула. — Хорошо, что я не натворила никаких глупостей».
Прошло полчаса — если измерять время хронометром. Или несколько месяцев — если измерять музыкой. Или прошла целая вечность — если мерять время глубиной дыхания Джулии и Гейл.
Первой очнулась от наркотических грез Джулия. Она словно заново родилась и смотрела теперь на мир глазами младенца, удивляясь каждому предмету и каждому оттенку цвета. Пошевелив левой рукой, Джулия обнаружила, что та будто приклеилась к руке Гейл. Неловкое движение Джулии разбудило ее подругу, и Гейл, тихо застонав, открыла глаза.
— Где мы были? — спросила она.
— В других мирах, — ответила Джулия.
— Знаешь, я еще никогда не «путешествовала» в компании с другим человеком, — призналась Гейл.
— Я тоже. Честно говоря, когда я одна, мне «путешествие» почти никогда не удается. Обычно на меня потоком обрушиваются мысли. А с тобой — даже не могу выразить это словами… Понимаешь, ты вытеснила собой все мои мысли…
— А ты ощущала мое присутствие? — спросила Гейл.
Джулия слегка приподнялась и оперлась спиной о диван.
— Да, — ответила она. — Мы попали в какое-то место, где все было фиолетовым.
Удивленная Гейл тоже приподнялась.
— Точно, — сказала она. — Такая фиолетовая пыль, сквозь которую угадывались силуэты горных вершин.
— Ну да, — согласно кивнула Джулия. — А вдалеке блестело темно-пурпурное озеро.
Гейл широко раскрыла глаза.
— Я видела то же самое! — воскликнула она. — Мы были там вместе!
— Телепатия… — благоговейно прошептала Джулия. — Значит, она все-таки существует. Только это не чтение чужих мыслей; это мысленное путешествие вслед чужим фантазиям… Нет, не то. Мне трудно сформулировать…
— Нет нужды, — улыбнулась Гейл, поглаживая руку Джулии. — Я же была рядом. Нам не нужно слов.
— Нам… не нужно… слов… — эхом отозвалась Джулия. Каждое слово этой фразы впечатывалось в ее естество подобно тому, как левые боковые удары опытного боксера раз за разом достают соперника, пребывающего в состоянии грогги.