Выбрать главу

«Тут, наверное, человек пятьсот!» — подумал он.

Подхватив Мартина под локоть, Роберт повел его в дальний конец помещения — туда, куда были устремлены взоры всех присутствующих. Мартин чувствовал себя очень неловко, но верил, что Роберт знаком со здешними правилами и не позволит своему приятелю сделать что-нибудь предосудительное. Они дошли до самой стены и уселись в каких-нибудь десяти сантиметрах от небольшой деревянной платформы, слегка возвышавшейся над полом. Она была покрыта оранжевым ковром, на котором стояли вазы с цветами и какие-то совершенно незнакомые Мартину приспособления. Здесь же лежала небольшая подушка. Никто из присутствовавших в зале не обратил на вновь пришедших никакого внимания.

— Он скоро появится, — шепнул Роберт, когда они уселись на пол, а потом закрыл глаза и запел в унисон с остальными, прихлопывая в такт.

Мартин пребывал в полной растерянности. Что же делать? Подпевать? Глупо — он не знает ни слов песни, ни их значения. С другой стороны, если он будет продолжать сидеть сиднем, публика может принять его за сноба. Мартин украдкой оглянулся. Никому до него не было никакого дела — все без исключения полностью отдались непонятному для Мартина ритуалу.

Сидеть в позе лотоса было непривычно, поэтому Мартин, подавшись немного назад, оперся спиной о стену, и теперь уже осмотрелся посмелее. Обставлена квартира была по-спартански: в одном углу громадного зала стояли холодильники, плита, мойка, стол, несколько стульев и полочки с посудой. Рядом — дверь, которая вела, очевидно, в ванную. В противоположном углу были оборудованы антресоли — своеобразная спальня, — куда вела приставная лестница. Под антресолями располагались письменный стол, стулья и книжные полки. Вот и вся обстановка. Мартин закрыл глаза, прислонился затылком к стене и под убаюкивающий ритм песнопения начал было размышлять о том, кто может жить в такой квартире, и что нужно всем этим поющим людям, и не заметил, как действительно уснул.

Разбудил его звук, которого он прежде никогда не слышал, — абсолютная тишина.

Мартин разомкнул веки, и ему вдруг показалось, что он оказался в новом месте. Нет, комната осталась прежней, и люди нисколько не изменились — но все было озарено каким-то невероятно ярким светом.

Теперь все сидели абсолютно неподвижно — с неестественно прямыми спинами, положив руки на колени.

Мартин осторожно отодвинулся от стены, боясь шелохнуться. Роберт, скрестив ноги, отрешенно смотрел на платформу. Проследив за его взглядом, Мартин обнаружил, что на сцене появился новый персонаж — широко улыбаясь в пустоту, на подушке восседал грузный загорелый человек неопределенного возраста, одетый в одну только набедренную повязку, и обмахивался пальмовым листом.

Внимание всего зала сосредоточилось на Баббе, и Мартину не оставалось ничего другого, как глазеть на гуру вместе с остальными. Бабба сидел абсолютно раскованно и свободно, словно вокруг не было ни души, а он сидит на берегу реки и смотрит на закат. Никогда прежде Мартину не доводилось видеть подобного действа. Люди на сцене ассоциировались у него с речами, спектаклями, танцами и пением, — а Бабба просто сидел, и простота эта приковывала к себе все внимание без остатка.

Вдруг отрешенный прежде взгляд Баббы стал осмысленным и он бросил его в толпу. Женщина, которой предназначался этот взгляд, вздрогнула, словно ее укололи булавкой, покраснела от смущения и неловко улыбнулась. Ей было за тридцать — типичная продавщица в захудалой лавчонке, ничем не примечательная. Мартин ни за что не выделил бы ее из толпы, встреть он женщину на улице. Но сейчас на несколько мгновений она вдруг засияла от радости и стала очень красивой. Мартин снова перевел взгляд на Баббу. Тот не пошевелил ни единым мускулом, но вдруг что-то случилось с его глазами. Бабба бешено вращал зрачками и часто-часто мигал, продолжая бросать взгляды на женщину. Все присутствующие обернулись к окончательно засмущавшейся даме, потом вновь посмотрели на Баббу и дружно захохотали, словно им только что рассказали уморительный анекдот.

Мартин ничего не понимал. Он обернулся было за объяснением к Роберту, но тот хохотал вместе со всеми. Дождавшись, когда смех сошел на нет, Мартин снова повернулся к Баббе, стараясь не упустить из виду, что будет происходить дальше. Но гуру вновь ушел в себя. Прошло довольно много времени, у Мартина затекли ноги, и он незаметно начал переносить вес с одной ноги на другую. В этот момент взгляд Баббы внезапно вынырнул из недр собственной души, и остановился на Мартине, Еще через секунду Мартин стал объектом внимания всех пятисот человек.