Выбрать главу

«Но если Роберт может скитаться в поисках мужского члена, то почему бы мне не раздобыть себе п…?» — пытался подбодрить себя Мартин.

В конце концов он решил выбрать компромиссный вариант. Он раскрыл последний номер «Виллидж Войс» на странице «Объявления», которая содержала массу приглашений на лекции, в клубы, на экскурсии, дискуссии и прочее, и прочее. Пробежав глазами газетную страницу, он остановил свой выбор на объявлении, которое вроде бы ничем не отличалось от сотен себе подобных. Оно гласило, что некое Гуманистическое сообщество организует в унитарианской церкви, что на Сентрал-Парк Вест, встречу с раввином, который прочтет лекцию на тему: «Брак: Розы и Шипы».

«Гуманисты, унитарии и евреи, — подумал Мартин. — Подходящее меню для человека, решившего разнообразить свою индуистскую диету». И впервые за многие месяцы посмеялся собственным мыслям.

К вечеру, когда Мартин отправился на метро на встречу с раввином, сексуальная энергия уже бурлила в нем вовсю. Все женщины казались сладкоголосыми сиренами, заманивающими мужчин на верную гибель.

«Может, мне удастся подцепить на лекции какую-нибудь даму, — думал Мартин, подходя к церкви, — и тогда сегодня ночью я устрою настоящий ураган меж ее ног».

У входа в церковь Мартина приветствовал молодой активист-унитарий. Он протянул Мартину руку и произнес:

— Добро пожаловать! Меня зовут Джим. Надеюсь, вам у нас понравится.

Мартин пожал его руку и собирался что-то промямлить в ответ, но унитарий уже спешил навстречу следующему посетителю — толстому дядьке лет пятидесяти пяти, от которого воняло сырым пергаментом.

Мартин заплатил за вход и вошел под своды церкви — большую залу, уставленную почему-то не скамьями, а стульями, и с небольшим возвышением в дальнем конце, отдаленно напоминающим алтарь. В своем стремлении опростить церковь унитарии зашли столь далеко, что распятие выглядело бы здесь так же неуместно, как водитель тягача в баре для лесбиянок.

Мартин приуныл. «Похоже, здесь собираются неудачники-одиночки, — понял он. — Довольных жизнью людей сюда и на аркане не затащишь».

Но потом, приглядевшись к собравшимся, Мартин вновь приободрился, ибо заметил в толпе несколько прехорошеньких женщин.

Мартин послонялся по церкви несколько минут, а потом появился все тот же молодой активист и попросил у присутствующих минуточку внимания. Отпустив несколько дежурных шуточек, он объявил, что по окончании беседы всех ждет угощенье — кофе с печеньем, а затем призвал всех поприветствовать раввина.

Раввин материализовался из-за простенка, возле которого стоял унитарий. Он оказался очень маленького роста, с коротко остриженными волосами и бородкой. Одет раввин был в коричневые брюки и оранжевую водолазку. Казалось, что он окончил ту же семинарию, что и унитарий. (На самом деле они познакомились на одном из экуменических симпозиумов, участники которого пришли к единодушному выводу, что Бог является огромной помехой для религии.)

— Есть ли среди присутствующих люди, не состоящие в браке? — спросил раввин, обращаясь к публике.

Поднялись вверх три руки. Одним из холостяков оказался активист.

— Кто из состоящих в браке живет со своим партнером? — задал раввин второй вопрос.

Ни один из семидесяти присутствующих не поднял руку. Люди начали озираться — сначала растерянно, а потом понимающе улыбаясь. Все они в одной лодке.

— Похоже, у нас тут больше шипов, чем роз, — не без юмора заметил раввин, и в зале послышался смех.

С этого момента все пошло как по маслу. Раввин оказался прирожденным затейником. Пожалуй он с равным успехом мог бы подвизаться и в шоу-бизнесе, ежели бы не посвятил себя религии. Великолепно манипулируя аудиторией, он перемежал грусть с весельем, смех со слезами, ссылался на свой собственный опыт и опыт своих друзей, чем сразу же завоевал доверие слушателей. В зале вдруг стало светлее от прояснившихся лиц, с людей спала напряженность, и всех охватил тот благоговейный трепет, который и является сутью подлинного религиозного чувства. Мартин стал сравнивать раввина с Баббой и решил, что главное различие между ними — культурного свойства. Раввин — обычный американский парень, простой смертный. Бабба же большую часть своей жизни провел в джунглях и, конечно, уровень его сознания совсем иной. Однако и тот, и другой достигают одного и того же эффекта, а значит, дело не в культурном уровне, а в чем-то другом.

Закончив свою проповедь, раввин начал отвечать на вопросы присутствующих. Прошло уже почти два часа с начала собрания, и когда какая-то женщина задала очередной вопрос, раввин уведомил публику, что этот вопрос последний. Он ответит на него, а затем достопочтенная публика может наброситься аки саранча на питье и еду. Мартин оглянулся, чтобы посмотреть на женщину, задающую вопрос, и увидев ее, вдруг испытал смутное беспокойство, причину которого определить не смог. И потому тут же забыл о женщине.