Это была астральная мастурбация, которая медленно, но верно превращалась в мастурбацию телесную. Сначала никаких внешних проявлений не было: рука Джулии не щекотала промежность, пальцы ее не проникали во влажные складки влагалища. Джулия редко мастурбировала, даже когда попадала в стрессовую ситуацию, поскольку считала, что снимать эротическое напряжение столь театрализованным способом неинтересно, ибо всякий театр подразумевает присутствие зрителей. Конечно, она знала, что современная эмансипированная женщина не только может, но и должна мастурбировать во время полового акта, дабы получить максимум удовольствия, но всегда считала это слишком мелочным занятием, вызванным недостатком воображения и отсутствием чувства юмора. Глупо заниматься мастурбацией, считала Джулия, если рядом нет свидетелей. Последний раз она мастурбировала два года назад. Уже почти достигнув оргазма, она случайно открыла глаза и увидела свое отражение в зеркале платяного шкафа, стоявшего рядом с кроватью. Она походила на больную артритом акробатку, которая пытается сделать «мостик» — энергично раздражая средним пальцем левой руки свой клитор, Джулия спазматически дергала тазом. Эта гротескная картинка раз и навсегда запечатлелась в ее памяти, показывая Джулии всю смехотворную глупость мастурбации. Она пыталась заняться этим еще пару раз, но дальше грациозных изгибов тела дело не заходило. К этому надо добавить и то, что Мартин трахал ее практически каждый день, так что энергии и сил у Джулии оставалось не так уж много. В общем, про мастурбацию она и думать забыла, но теперь, после двухмесячного полового воздержания, распаленная траханьем в прошлую ночь с Эллиотом и утренним «массажем» в метро, Джулия вдруг поняла, что в этом занятии, которое она в свое время отвергла, есть своя прелесть.
Она словно лишилась формы, превратившись в сплошное дыхание. Подсознание забурлило, словно закипающий на плите кофе. Одно за другим стали возникать невесть откуда взявшиеся видения: мальчик, который стягивает с нее — шестилетней девчушки — трусики и засовывает в нее свой палец настолько глубоко, насколько позволяют его храбрость и ее анатомия. Она сидит на коленях у дедушки, ест яблоко и чувствует горячее покалывание в низу живота; поздно ночью она в одной ночной рубашке выходит из спальни, направляясь в ванную, сталкивается в коридоре с отцом, папа смотрит на ее прикрытую полупрозрачной материей грудь, и у Джулии сжимается живот; профессор антропологии впервые приобщает ее к анальному сексу, и в течение всего полового акта что-то нашептывает на ушко Джулии, так что она не успевает толком понять, что же творится между ее ягодицами. А вот эпизод, когда Джулия впервые познала вкус спермы — случилось это примерно через месяц после свадьбы, когда ей вдруг страстно захотелось, чтобы Мартин наполнил ей рот своим соком.
А потом все видения разом исчезли, и осталась чистая физиология. Джулия превратилась во вместилище отправлений организма: в сердцебиение, кровообращение, движение плазмы, подергивание нервных окончаний. В самых глубинах ее сущности вспыхнул снопом искр эротический фейерверк, и вот уже, занявшись от этих искр, запылал костер в груди Джулии. Это был костер, сложенный из сексуальности и одухотворенности, это был источник, из которого берут свой исток все без исключения проявления человеческой сущности. Джулия ощутила, как на нее вдруг нахлынула во всем великолепии своей абсолютной пустоты сама Истина. Тем не менее Джулия не могла дать названия своему состоянию, ибо весь полученный ею багаж знаний позволял Джулии трактовать то, что называют Богом лишь как некую мифическую фигуру или абстрактную концепцию. Все, что она сейчас знала о себе, это то, что ее тело превратилось в Желание, в обжигающую муку, в мольбу о возвращении. Жар под кожей и жар вокруг тела, божественный огонь и прозаическая горячая вода слились воедино, и если бы мгновенно последовавший за этим распад ее «эго» не явился следствием временного стечения обстоятельств, — она, быть может, пребывала бы в этом блаженном сатори подольше.
Однако в это мгновение все резко оборвалось: внезапно распахнулась дверь ванной, и из темной спальни в глаза Джулии ударил луч белого света. Джулия резко выпрямилась и села, вздымая вокруг себя волны, подобно тому, как призрак, восстающий из могилы, поднимает вокруг себя облака пыли и праха. На несколько секунд ею овладела паника. Обрывки мыслей заметались в ее мозгу испуганными стайками летучих мышей, зашлось в безмолвном крике все тело, которое выдернули из тепла на холодный воздух, заколотилось в груди сердце — словно плохо укрепленный багаж в трюме попавшего в шторм судна. Ванная комната вдруг закружилась в бешеном вихре, и Джулии на какое-то мгновение показалось, что она теряет сознание. Перед глазами промелькнуло очередное видение: она падает в воду, медленно погружается на дно ванны, рот и ноздри заполняются водой, вырываются на поверхность пузырьки, удушье, и все кончено… Перепугавшись, Джулия вмиг очнулась и, судорожно вцепившись в края ванны, еще целую минуту приходила в себя.