От прикосновения я задрожал, в глазах всё поплыло. Я начал чувствовать, что опять возбуждаюсь. Третий раз за день.
− Чувствительная к прикосновениям омежка — это так прекрасно, − сладостно прошептал Ричард мне на ухо, касаясь мочки губами.
− Прошу, не надо… − остатками здравого смысла я понимал, что надо это прекратить, пока всё не зашло слишком далеко.
− Хорошо, ты можешь идти. У тебя сегодня ещё много работы, − поверить не могу, что он меня послушал.
Дважды мне повторять не пришлось. Схватив папку с отчётом покрепче, я вылетел с кабинета шефа, сбивая всех на своём пути.
Вторая точка возбуждения
Я не спал всю ночь, даже глаз не мог сомкнуть, думал. Не знал что, делать, как решить сложившуюся ситуацию. Может, не пойти на работу, взять больничный, и всё само собой рассосётся за то время, что я буду отсутствовать? Ричард либо забудет, либо просто потеряет интерес.
Утром, я всё же решил идти. Не могу я пропускать работу, с учётом того, что дел у меня там по горло. Ну, что мне делать с моей нерешительностью? Надо придумать, как с ней бороться. А ещё надо подумать над тем, как я буду избегать Ричарда. Не встречусь с ним — ничего не случиться, не будет проблем, и я буду спокоен.
Ну вот, кажется, из-за нервов я не только провел чересчур много времени в душе, так ещё и израсходовал весь гель для душа. И с кремом я, кажется, переборщил, истратил весь тюбик. Но в данной ситуации мало не будет. В худшем случае, я просто буду вонять так, что он не захочет ко мне подходить. Не хочу, чтобы он меня трогал, чтобы был рядом. Я-то знаю, чем всё закончится. Может, это моя возможность, мимолётная, но возможность побыть с ним, в его объятиях хотя бы немного… И всё же я не хочу, чтобы это было так. У него всё будет отлично, а я буду от этого только страдать. Между нами ничего не может быть, об этом даже думать надо забыть.
Вышел я из дома, надо сказать, с весьма мрачными мыслями. Кое-как я побрёл к остановке, борясь с двумя желаниями: идти или не идти. Причём через минуту одно желание сменялось другим. Пройдя остановку, я поймал такси. Ехать в общественном транспорте не хотелось. Вчерашний осадок всё ещё давал о себе знать. Так что уж лучше я потрачусь, но приеду на работу вовремя и в нормальном состоянии.
Переступив порог фирмы, я решил, что лучше всего для меня это просто не попадаться на глаза Ричарду, как обычно, впрочем, это и было. Да, именно так, главное не встречаться с ним, не встречаться с Ричардом и не встречаться с Линдой, она может сказать, что он меня вызывает, а ещё лучше вообще ни с кем не встречаться. Замуроваться у себя в кабинете, как я и планировал раньше, и тихо сидеть. Кто знает, может, меня никто не найдёт, и я так же тихо, мирно и незаметно уйду вечером домой. В общем, цель поставлена, осталось её выполнить, раньше ведь мне это удавалось. При обычном раскладе мы встречались максимум четыре раза в месяц, не более того. Значит, и сейчас я смогу избегать его. Делов-то, не попасться начальнику на глаза, когда он сам хочет тебя найти… Проще простого. Это провал… Так, стоп! Надо взять себя в руки. Я приехал на полчаса раньше, чтобы пробраться в кабинет и спокойно там просидеть до конца рабочего дня. Если я так решил, значит, так оно и будет.
Как только я вышел из лифта, то, естественно, сразу же увидел Ричарда в конце коридора, благо он меня — нет. И что он делает тут так рано? Обычно, он приходит к девяти, не раньше. Надеюсь, этот его ранний приход никак не связан со мной.
Я могу только представлять, как я выглядел со стороны, пробираясь на корточках к своему кабинету. В моём-то возрасте такое творить… И вот он, мой кабинет, моя крепость, тут мне ничего не страшно…
− Ты сегодня рано, − голос Ричарда прозвучал прямо у меня за спиной.
Я вздрогнул от неожиданности и понимания того, что мой план провалился с большим треском, даже не успев начаться.
− У меня сегодня много работы, вот я и решил приехать пораньше, − обернувшись, с улыбкой оправдался я, начиная медленно отступать назад, но он, кажется, этого абсолютно не хотел. Взяв меня за руку, он подтянул меня к себе.
Я почувствовал, как по телу разливается жар, лицо покраснело до кончиков ушей и, наверное, напоминало спелый помидор, сердце в груди колотится с невероятной скоростью, дыхание перехватывает. И это только от одного прикосновения, а что же будет, если он продолжит?
− Я не верю в то, что о тебе говорят. Ты просто не можешь быть в свободном полёте, − Ричард говорил тихо, сдавленно, касаясь губами уха. От таких лёгких касаний я едва мог сдержать рвущийся наружу стон. — Твоё тело — мечта любого, а запах… такой сладкий. Я учуял его, как только ты вошёл.