Меня беспокоит, что взаимодействие требует таких сложных усилий и что я провалю работу, не справившись с последствиями своих действий. Должно быть, люди в этом случае испытывают страх. Второй закон, озвученный патроном, гласил: люди боятся двух вещей -- известного и неизвестного. Неизвестное пугает тем, что нельзя быть готовым ко всему, а значит, велик шанс выбрать неправильный ответ на вызов обстоятельств. Известное же пугает знанием о том, что и как случится, какие механизмы ответа здесь не сработают и почему нельзя выбрать другие. Оба этих чувства мне ощутить не удаётся. Может, в самом деле нечем? Недостаточно иметь тело, подобное человеческому, чтобы испытывать всё разнообразие человеческих чувств? Но эмоция основана на физиологии, а чувство -- на эмоции... Что мы делаем не так, как они? Патрон не знал, хотя при нашей последней встрече мне не удалось сформулировать этот вопрос достаточно ясно. Он понимает, конечно, много больше, чем я могу чётко выразить, но модальность остаётся исключительно в моей власти: не можешь выразить всё -- получи неполный ответ.
Следы, которые я ищу, не должны быть очень уж хорошо спрятаны: по меркам Водоворота, это мелкое, проходное дело, и вряд ли те, кто его придумал, ожидали такого пристального нашего внимания. Конечно, если они не знают о Мигуэле.
Каким бы ни было вмешательство Водоворота в реальность, какими бы огромными ни были разрушения, потери, катастрофы, главное внимание уделяется людям. Их реакция, их воспоминания -- для Водоворота самое важное: позже именно эти воспоминания, мысли, чувства (особенно чувства!) поведут людей по пути, намеченному для них планами Водоворота, и сами эти чувства будут им поглощены. Я не совсем понимаю, почему бы нам не обращаться напрямую к людям, -- неужели ни не поймут логики происходящего? На мои вопросы патрон всегда отвечал: поймут, но того, что мы считаем достаточными доказательствами зловещего умысла, для них мало. Мы ведь опираемся на знание, которого они пока лишены. Остается ловить моменты, когда человеческое сообщество способно воспринять и не потерять нашу информацию -- а сколько бессчётных раз её теряли, переписывали, забывали и объявляли ложью... А до тех пор в нашем распоряжении только те факты, которые мы можем представить людям и которые они смогут понять; тогда они -- наши союзники, тогда нам легче их защитить.
Я иду в морозной темноте мимо бесконечных витрин, уступаю дорогу людям и думаю совершенно не о том, что происходит вокруг. Может, я ошибаюсь и оно заслуживает куда большего внимания, но меня больше заботит другое. Это удивительно! С давним времён людям известны два пути получения объективного знания: наблюдение и опыт. Но знание -- слишком большая сила, и для защиты люди выставляют перед собой два своих обычных страха: страх известного и страх неизвестного. Известное представляется ограниченным, словно ставит предел: дальше ты ничего не узнаешь, там тьма небытия, остановись. Тогда люди пытаются обойти эту несуществующую границу, обращаясь к какому-то другому источнику знаний. Страх неизвестного проще: нам мало, мало того, что мы можем получить привычными способами, а не знать -- так ужасно! И здесь тоже появляется какой-то другой источник знаний. Чаще всего это откровение. То, что знания, полученные таким способом, взаимно не подтверждаются, мало кого смущает. Каждый имеет основания считать, что его откровение -- самое близкое к истине, и навязывать его как единственный источник. В жертву этому источнику приносятся при необходимости не только знания, полученные наблюдением и опытом, но и сами эти процессы... И в такой обстановке от нас требуются факты. Причём непременно такие, чтобы они не противоречили откровениям конкретных людей. Мне кажется, что это порочный путь, но никакого другого у нас нет. И если спросить любого из идущих мне навстречу, что они предпочтут -- правду или истину, -- почти никто из них не поймёт меня. После таких размышлений очень слабеет мотивация работать, отчего патрон и не возлагал на меня особенных надежд. Ему эти искушения известны и, видимо, уже не страшны, а у меня есть все возможности испытать их действие на себе. Надо же с чего-то начинать.
Скопления людей -- лучшее место, чтобы попробовать ощутить след. Замысел противника всегда связан с местами, где люди постоянно бывают вместе. Их оружие поражает сразу множество целей, а влияние людей друг на друга, подпитанное страхом, делает это оружие ещё сильнее. Вывожу рабочую гипотезу: страх работает на наших врагов, спокойствие и объективность -- на нас. Страх -- базовое чувство, его легче вызвать и труднее держать под контролем. Открыто противопоставить страху обычно нечего, и мой единственный шанс -- задействовать объективность и доверие к фактам раньше, чем обрушится страх. Опередить.
Большой магазин. Много мелких следов собственно человеческих чувств и замыслов, вредоносных и созидательных примерно поровну. Вслушиваюсь в поток: спешка, раздражение, нерешительность, радость нечаянной встречи, испуг, смущение, тупая усталость, боль, ленивое созерцание, снова спешка... У линии касс разгорается конфликт: кто-то посчитал себя обиженным и требует, чтобы все с ним согласились. Ну согласятся, и что -- это искупит обиду? Тем более что обидчик уже уходит. Его догоняют, чего-то добиваются от него, но без всякого успеха: он плюёт на чужие чувства, ему совершенно неважно, кто что вокруг него думает и какими словами его называет. Тупая крепкая психика. Но всё это мелочи, а нужного следа здесь нет.
Где ещё искать? Метро -- это путаница помещений, где люди сосредотачиваются и разъезжаются очень быстро, там следа не поймать. Придётся пройти ещё по нескольким крупным магазинам, больницам... Сейчас недоступны места, где вечерами собирается много людей: театры, клубы. Если ничего не попадётся до вечера, надо будет исследовать и их, но пока это бессмысленно -- там никого нет.
По проспекту проносится автомобиль с мигающим красным фонарём на крыше, завывает сиреной, поворачивает, нарушая правила. Машина для быстрой медицинской помощи, приезжает на вызов. Один из частых способов доставить людей в больницу. Возможно, туда всё же стоит зайти?
В больницах мне уже доводилось бывать -- работать там тяжело. Волны эмоций носятся туда-сюда, смешиваются, провоцируют друг друга, не найти ни начала, ни конца. Хорошего в этих эмоциях мало, самый частый улов -- страх, боль, недоверие, тоска, безнадёжность, скука, усталость. Это я уже умею различать, это несложно. Люди понимают, какая тяжесть на них валится в больницах, и стараются их избегать. А те, кто там работает, ведут сложную жизнь: хочешь отгородиться -- станешь плохим работником, хочешь быть хорошим -- постоянно находишься в волнах чужого страдания, а сам не можешь поддаться ему. В смысле, можешь, но тогда быстро кончишься. В этом есть что-то неправильное, но я об этом даже думать не берусь: нет никаких оснований для выводов. Сами люди и то не нашли ответа, куда уж нам. Найти в больнице что-нибудь полезное вряд ли удастся, но если не попытаюсь, патрон будет недоволен. Люди в таких случаях говорят "для очистки совести" -- это когда они поступают логично с точки зрения формальной логики. Им это почему-то кажется неверным...