— Это мое последнее слово, Тесак.
— Вы сели не на ту лошадку и вы твердолобы, но я могу оценить, как человек держит свое слово. Обдумайте мое предложение. Если вы измените свое решение, приходите ко мне.
Он пожал руку Сэма.
— Я обдумаю его, Тесак, но я не думаю, что изменю свое мнение, если только не возникнут какие-нибудь новые обстоятельства.
Дверь за Барком закрылась. Сэм усмехнулся и уставился на свою руку, которая болела так, словно побывала в тисках: десять лет нисколько не уменьшили силу Тесака.
Сэм опустошил стакан и взял из ящика стенного шкафа новый халат. Теперь он уже мог себе представить, почему Чейбл хочет говорить с ним.
Секретарша доктора Мак-Кея исчезла, чтобы доложить о приходе Сэма. Когда дверь открылась, он вошел в зону тишины и молчания.
Мак-Кей сидел за широким письменным столом, профессор Чейбл занял место в углу и, казалось, интересовался раскуриванием своей трубки.
Сэм знал, что они хотели побеседовать с ним, и вскоре понял о чем.
— Вы хотели поговорить со мной, Мак-Кей?
— Да, Сэм. Профессор Чейбл и я хотели бы с вами поговорить. Возьмите стул и садитесь.
Мак-Кей пошелестел лежащими перед ним бумагами. Он ни в коем случае не выглядел счастливым.
— Хорошо, Сэм, не будем ходить вокруг да около. Ваша встреча с Хаупером Барком была подстроена нами. Мы сочли необходимым взять быка за рога. Барк хотел, чтобы вы помогли ему, не так ли?
— Да.
Внезапно в комнате воцарилось напряжение.
Чейбл нагнулся вперед.
— Какой ответ вы ему дали?
— Единственный ответ, какой я мог дать ему, учитывая теперешнее положение вещей. Я сказал ему, что я не могу помочь, и объяснил ему почему. Я решил, что герметически закрытый корабль — единственное разумное решение, профессор Чейбл. Я не знаю, что мы можем получить, проникнув внутрь корабля, но я думаю, что мы можем потерять все.
— То, что я услышал от вас, обрадовало меня, доктор Бертолли, — сказал Чейбл.
Он откинулся в своем кресле и пальцем набил табак в трубку.
— У меня много забот в борьбе с болезнью Рэнда, но наши затруднения удвоятся, если мы в это время будем сражаться против генерала Барка. Генерал — упрямый парень, что в бою делает его героем, но, к сожалению, он имеет склонность вмешиваться в политику. Он достаточно умен, чтобы создать подпольное движение. До сих пор он был вдохновителем всего лишь небольшой группки экстремистов, которые хотят проникнуть в «ПЕРИКЛ», но служба связи и ее агенты работают на нас, чтобы не позволить этой группке выступить перед народом. Положение для Барка может, конечно, измениться в одно мгновение, если он сможет заручиться поддержкой у признанного лица общественности — как например, вашей, доктор Бертолли. Если это произойдет, мы больше не сможем удерживать эту ссору в своих стенах. Я уверен, что в настоящем положении провидение открытых политических дебатов не пойдет нам на пользу. Положение и так отчаянное.
— Отчаянное? — спросил Сэм.
Он был удивлен.
— Я думал, что нам скоро удастся овладеть положением.
— Временно и только в этом городе. Становится все труднее одновременно контролировать передвижение людей и уничтожение птиц. Мы должны расширить радиус действий, потому что вспыхивают все новые очаги заболеваний. Фермеры, разводящие птицу, выступают против нас с оружием в руках, когда мы приходим, чтобы уничтожить их птиц. Они не хотят понять, что существует связь между их здоровой птицей и болезнью людей, которая вспыхнула на расстоянии восьмидесяти миль от них. Мы также не можем не обращать внимания на такой фактор, как человеческий страх. Достаточное количество мужчин и женщин видело блуждающую вокруг них болезнь, и каждый, кажется, знает, что эта болезнь всегда заканчивается смертью. Там, где возникает случай заболевания, население пытается тайком сменить место жительства и даже не останавливается перед применением насилия, если нет другого пути. Пока мы не найдем действенного метода лечения этой болезни, ее очаги должны быть строго локализованы.
Взгляд Чейбла автоматически переместился на Мак-Кея, Сэм тоже повернулся к нему.
— Дали ли исследования какой-нибудь результат? — спросил он в тишине, последовавшей за словами Чейбла.
Мак-Кей покачал головой. Он судорожно сцепил руки на крышке стола, чтобы скрыть их дрожь. Сэм осознал огромную ответственность, которая лежала на докторе Мак-Кее.
— У нас имеется много команд, и все они работают круглые сутки, но до сих пор мы не добились ни малейшего успеха. Мы только в состоянии яснее описать развитие болезни. Теперь мы знаем, что первые симптомы появляются через полчаса после заражения. Мы разработали их терапию, которая замедляет течение болезни, и это все. Ни в одном случае не наблюдалось выздоровления. А случаи заболевания множатся с пугающей быстротой.