Анвара! Снаружи полуденное солнце слабо светило в небе.
Бесконечные ледяные поля поглощали лунный свет, возвращая его
холодным и резким отражением. Только одна фигура перемещалась на
лыжах, все остальное было неподвижно. Бесконечная усталость
обрушилась на Брайана, и тут же все изменилось, словно он
посмотрел в зеркало с обратной стороны. Неожиданно он с ужасной
ясностью понял, что быть Победителем не значит ровным счетом
ничего… Это все равно, что быть лучшей блохой среди остальных
блох, ползающих по одному пню. Что же все-таки такое Анвар?
Закованная в лед планета, населенная несколькими миллионами
человеческих блох, неизвестная в остальных частях Галактики.
Здесь было ровным счетом не за что бороться. Войны,
последовавшие за Перерывом, не затронули ее. Анварцы всегда
гордились этим, как будто то, что никто не обращает на вас
внимание, может быть источником гордости. Остальные человеческие
миры росли, боролись, побеждали, терпели поражение, менялись.
Лишь Анвар вел неизменную жизнь, повторяющуюся с неизменностью
заезженной пластинки. Глаза Брайана увлажнились, он заморгал.
Слезы… Сознание этого невероятного факта изгнало
сентиментальность из его мозга и сменило ее страхом. Неужели его
мозг все-таки повредился от напряжений последней схватки? Это не
его мысли. Жалость к самому себе никогда бы не смогла сделать
его победителем – так почему же он испытывает ее теперь? Анвар –
его вселенная, как он может так думать о ней? Что случилось с
ним, что внушило ему эти мысли? Подумав, он немедленно нашел
ответ: Победитель Айджел. Толстый человек с таким сравнительно
странным заявлением и не менее странными вопросами к нему. Не
волшебник ли он? Не дьявол ли он из «Фауста»? Нет, это чепуха.
Но он что-то сделал. Возможно, он зародил сомнения, когда
сопротивление Брайана было слабым. Брайан не понимал, на чем
основаны его сомнения. Но он твердо понимал, что их причина
кроется в Айджеле. Он нажал на кнопку выключателя коммутатора.
На экране появилась дежурная сестра.
– Человек, который был здесь сегодня, – начал Брайан, –
Победитель Айджел. Вы не знаете, где он сейчас находится? Я
должен с ним связаться…
Почему-то сказанное нарушило ее профессиональное спокойствие.
Она быстро начала извиняться, экран погас. Когда он засветился
снова, ее место занял человек в мундире.
– Вы спрашивали о Победителе Айджеле. Мы задержали его в
госпитале из-за бесчестного поступка – вторжения в вашу комнату.
– Я не собирался предъявлять ему обвинение! Не попросите ли вы
его заглянуть ко мне?
– Мне очень жалко, господин Победитель, но… доктор оставил
специальное распоряжение, чтобы вы не…
– Доктор не имеет никакого права вмешиваться в мою личную жизнь.
Я не заразный больной, я вообще не больной, а только лишь сильно
истощен. Я хочу его видеть.
Охранник вздохнул и ответил:
– Он сейчас будет у вас.
– Что вы со мной сделали? – воскликнул Брайан, когда они
остались наедине с Айджелом. – Надеюсь, вы не будете отрицать,
что засунули мне в голову чужие мысли? Расскажите, как вам
удалось сделать это? Я должен знать.
– Нет, не буду. Ибо в этом и заключается моя мысль – заложить в
вашу голову «чужие» мысли.
– Но я должен обязательно это узнать!
– Хорошо, я расскажу вам, но вы должны узнать также и множество
других вещей, прежде, чем решите покинуть Анвар. Вы должны не
только услышать, но и поверить. Главное, ключ ко всему – это
истинная сущность вещей жизни здесь, на Анваре. Как, по-вашему,
возникли «Двадцатые»?
– Я не думаю, я знаю это. Это есть в исторических записях.
Основателем игр был Джирольди, впервые соревнования состоялись в
триста семьдесят восьмом году. С тех пор «Двадцатые» проводятся
ежегодно. Сначала их проводили лишь на отдельных территориях, но
вскоре они стали всепланетными.
– Верно, но вот ты описываешь, что произошло, а я спрашиваю, как
были организована «Двадцатые»? Как, по-твоему, мог
один-единственный человек превратить планету, населенную
полубезумными охотниками и пьянчужками-фермерами в исправно
действующую социальную машину, вся жизнь которой вращается
вокруг «Двадцатых»? Неужели тебе никогда не приходило в голову,
что это всего просто-напросто не могло быть?
– Но ведь это же было! Вы не можете отрицать этот факт! И нет
ничего искусственного в «Двадцатых». Они – логический выход для
жизни на планете, подобной нашей.
В ответ Айджел иронически хмыкнул:
– Ну что ж, это очень логично. Но часто ли логика имеет
какое-нибудь отношение к деятельности социальных групп и
правительства? Вы не задумывались над этим? Поставьте себя хоть
на мгновение на место Джирольди, представьте себе, что вы
каким-то образом додумались до идеи «Двадцатых», и вам
необходимо довести ее до сведения остальных и убедить их в своей
правоте. Вы идете к ближайшему вшивому, раздраженному,
полупьяному охотнику и все четко и ясно излагаете ему. Как
программа его любимых видов состязания – поэзия, шахматы,
стрельба из лука – изменит его жизнь и сделает ее более
добродетельной и интересной. Так вот, как только вы сделаете
это, мой вам совет – быстрее уносить ноги.
Даже Брайан улыбнулся абсурдности этого предложения. Конечно же,
так не могло быть. Однако это случилось, и все это должно было
иметь под собой какое-то простое объяснение.
– Это можно обсуждать хоть целый день и не додуматься до истины,
пока…
Он остановился и посмотрел на коммутатор. Экран светился, хотя
изображения не было. Айджел протянул руку и отсоединил провод.
– Ваш доктор проявляет слишком большое любопытство. Это не его
дело, а ваше, и вы должны понять, что жизнь, которую вы ведете и
вели до сих пор, есть результат сложной искусственной
конструкции, разработанной экспертами-социологами и
осуществленной усилиями полевых агентов.
– Чепуха! Общественная жизнь никак не может быть изменена таким
образом, без кровопролития и ярости.
– Нет, не чепуха. Просто вы начитались слишком много земной
классики, вам все еще кажется, что мы по-прежнему живем в век
суеверий. Что же, возвращайтесь к своим книгам. В то же самое
время демократия и самоуправление развивались в бывших колониях,
таких, как Индия и Африка, где единственным видом вражды была
вражда между местными религиозными группами. Изменения – кровь
человечества. Все, что мы привыкли считать нормальным, когда-то
было слишком новаторским. И одним из наиболее древних новшеств
была попытка организовать общество так, чтобы все его члены были
счастливы. Сначала было много неудачных попыток приучить
население к политическому климату, который для него необычен.
Анвар – пример того, что может дать разумно проведенная
операция. Однако с тех пор многое изменилось. Мы поняли, что чем
больше мы знаем, тем еще больше нам необходимо узнать. Мы уже
пытаемся приводить цивилизации к тому, что считаем
благотворительной целью. Слишком много таких целей, и с нашей
ограниченной точки зрения трудно сказать, какая из них
предпочтительнее. Все, что мы делаем теперь – это стараемся
защитить растущие культуры и дать толчок для развития
окостеневших, чтобы таким образом отвратить смерть. Когда работа
проводилась здесь, на Анваре, теория еще не продвинулась так
далеко. И не была еще разработана система управления, применимая
к культурам типа один-пять. Техника заключается в создании
искусственной культуры в наиболее благоприятном направлении, и
внесении ее элементов в жизнь планеты.
– Но как это делается? Как это проводилось здесь?
– О, мы делаем успехи: вы уже спрашиваете «как». Операция
проводилась здесь слишком большим количеством агентов и стоила
немало денег. Раздувались представления о личной чести, затем