Береника объявляет себя Дочерью Солнца, Избранницей Птаха и т.д. Но по местным законам должен быть и фараон. Младшие братья могли бы стать мужьями, хотя бы формальными, но слишком малы. Тогда Береника приглашает в мужья Селевка, какого-то бокового отпрыска династии Селевкидов, таких же, как Лагиды, правителей эллинистической Сирии, недавно, впрочем, успешно присоединенной к Римской республике. Селевк женится на Беренике, восходит на египетский трон, но чем-то не угождает супруге, и та лично (!) душит мужа уже на четвертый (!) день. Следующий супруг Береники Архелай выдавал себя за сына какого-то царя, но на самом деле был сущим проходимцем. Впрочем, послушным в руках кровожадной дочери Птолемея.
А Клеопатра взрослела. Ей, гордой дочери македонян, покорителей (когда-то) мира, гордой дочери Египта, продолжала претить мысль, что "свинская толпа римлян" теперь решает судьбу их древней страны. Оскорбляло ее и постоянное унижение отца, то, что ему, как рядовому просителю, иногда подолгу приходится ждать приема у Помпея и обещать тому несуществующие золотые горы, приходится обивать пороги величественных вилл влиятельных римских сенаторов, слушать разговоры о себе и Птолемее чуть ли не как о заложниках. Римлянам же пресмыкание наследников фараонов доставляло очевидное удовольствие. Клеопатра лелеяла в себе чувство мести и была уверена, что сумеет ее осуществить.
Единственное утешение она находила в чтении трудов римских ученых и писателей, с удивлением обнаружив, что потомки Ромула не такие уж варвары. Она также узнала о существовании священной "Книги Сивилл", предсказывавшей будущее. Доступ к ней был позволен только с особого разрешения римского Сената. Однако, подружившись со служителями хранилища, Клеопатра все-таки получила доступ, и то, что она прочла, воодушевило ее. Она прочла предсказание собственного величия. И это ей пророчили не родные, а римские боги.
Царю без царства и без войска Птолемею Авлету за три года удалось-таки уговорить Помпея помочь вернуть себе законную власть. Флейтист даже пообещал сумму, вчетверо большую той, которой реально обладал, тому полководцу, который сгонит с трона мятежную Беренику.
И такой наконец отыскался. Двадцативосьмилетний Марк Антоний, потомок Геркулеса, коим он себя искренне считал и чье телосложение атлета было тому подтверждением, Антоний был настоящим солдатом, не боялся ни песков пустыни, ни снегов Альп, ни голода во время дальних военных кампаний. Он, как и его старший товарищ Цезарь, был также истинным эпикурейцем и не отказывал себе ни в каких радостях жизни. Особенно в соблазнении чужих жен.
Этот полный сил, красивый молодой аристократ, прекрасно владеющий греческим языком, был любим и почитаем многими, а врагов в Риме на первый взгляд почти не имел. Антоний уже успел показать себя как блестящий военачальник, на счету которого немало побед. Но предстоящая победа (кто бы сомневался) в Египте могла иметь особый смысл и последствия, кроме получения вознаграждения от Птолемея Флейтиста и грабежа его царства. Дело в том, что Марк Антоний был внешне очень похож на изображения Александра Македонского. После Александра всякий уважающий себя полководец мечтал повторить его завоевательный поход, дойти до Индии, до Согдианы или еще дальше - до края обитаемого мира. Но кому, как не молодому Антонию, повести после Египта не египетские, македонские или греческие армии, а проверенные в боях непобедимые римские легионы? Быстро расширить римскую власть до всех мыслимых пределов и стать в Риме, центре мира, царем? Умный Цезарь не разделял таких планов и в это время методично и неторопливо покорял галлов, белгов, германцев и бриттов. Но зато всерьез и надолго.
Только одно обстоятельство могло отпугнуть Антония, благословленного Помпеем на новую войну. В Риме, как и в Египте, ничего серьезного не предпринималось без получения благополучного предсказания. Так вот, в отличие от юной Клеопатры, Антонию ни "Книга Сивилл", ни толкователи полета птиц или внутренностей жертвенных животных не предвещали от общения с Египтом ничего хорошего. Тем не менее он пошел на Египет и вернулся триумфатором, посрамив предсказателей. Но они просто заглядывали в его жизнь несколько далее.
С Марком Антонием Клеопатра познакомилась в 55 году до н.э. в Эфесе, где готовилось его войско. Он ей понравился больше Цезаря. Судьба же ей нашептывала: всему свое время.
Ветер перемен наполнял юную честолюбивую царевну оптимизмом. Она чувствовала аромат приближающейся, опьяняющей славы. И мечтала поскорее вернуться в Александрию принести жертву великой богине Исиде, пока эти предощущения не пропали. Она грезила о том, что сумеет вернуть своей стране былую мощь и славу, сумеет превратить римлян из надменных опекунов в союзников или хотя бы в уважающих Египет соседей. И с ними или без них... тоже повторить поход Александра, создать новую империю от Нила до Инда. В этих грезах она чувствовала себя мужчиной.
Во всем же остальном... Четырнадцатилетняя Клеопатра уже умела посмотреть на мужчину так, тем самым взглядом, который заставит Цезаря мгновенно влюбиться в нее. Хотя он видел за свою жизнь столько поистине красивых женщин. Страстность и глубина этого взгляда побудит Антония безропотно положить свою жизнь на алтарь ее амбиций. И этот же взгляд гордых темных миндалевидных глаз приведет Октавиана Августа, ее палача, к мысли, что ему так и не удалось одержать полную победу над этой загадочной женщиной, чьей волей дано управлять только богам...
* * *
Итак, в 55 году Марк Антоний во главе армии двинулся приводить Египет к прежнему знаменателю. Пройдя Сирию и Палестину, в нескольких сражениях на границе он умело разгромил войска мятежной Береники. Антоний миновал Дельту и через главные Золотые ворота вступил в Александрию. Враг был повержен. Птолемей XII и Клеопатра вернулись в свои владения.