Но теперь она уже не искала мудрости в тысячелетних храмах. Теперь ее захватила самая сильная и губительная страсть - жажда власти. Клеопатра выжидала, рассчитывала, в какой момент лучше вернуть себе Александрию. У нее не было главного инструмента для этого - войска.
Тем временем недальновидная политика Феодота играла ей на руку. Для централизации и сохранности запасов он приказал все семенное зерно свезти в хранилища Александрии. Эти меры вызвали у народа протест. Теперь росла народная ненависть к Феодоту, Потину и несмышленому Птолемею. И Клеопатра решилась на экстравагантный шаг.
С небольшой группой сторонников она направилась к Красному морю. Пересекла его на торговом судне и оказалась в жаркой, дикой, редконаселенной Аравии. Она нашла у жителей Верхнего Египта сочувствие, но не нашла среди мирных землепашцев и мудрых жрецов-воинов. Прирожденными воинами были бедуины, гордые жители пустыни. Клеопатра владела одним из бедуинских диалектов. Она надеялась на свою царскую харизму, обаяние молодости и несколько сундуков с золотом, которое успела прихватить в Александрии и которым ее ссудили фиванские жрецы.
Это было испытание, которое не всякий мужчина выдержит. Что уж говорить о невысокой, хрупкой двадцатилетней девушке. О той, чей утренний туалет занимал несколько часов. О той, которая привыкла принимать ванны с лепестками роз и медовым нектаром, привыкла к аромату духов и благовоний, к притираниям из душистых масел. В жару она любила лакомиться замечательным изобретением Александра Македонского - мороженым. А здесь в пустыне воды едва хватало, чтобы утолить жажду. Она чувствовала себя высушенной, как сухие и ломкие шары перекати-поля, подгоняемые по барханам горячим ветром.
Но это путешествие закалило ее, прибавило мужества. Порой ей казалось, что она похожа на всеобщего кумира Александра. Ведь он страдал от жажды, зноя, проникающего во все складки кожи, засыпающего глаза песка гораздо чаще, чем наслаждался мороженым под сенью пальм. Клеопатра победила трудности. Ей удалось сколотить из бедуинов небольшое войско. Денег было мало, но она была щедра на обещания. Все будет, как только она достигнет своей цели и вернет себе трон. И люди шли за ней.
Караван, двигавшийся на север, становился все больше. Кончилась пустыня. Остались позади Иудея и Палестина. На некоторое время Клеопатра обосновалась в Сирии, где царило временное безвластие после очередной римско-парфянской войны. Там, в небольшом городке у нее образовалось что-то вроде двора в изгнании, причем на самоокупаемости. Было налажено небольшое производство ковров и серебряной посуды. Там она даже чеканила собственные монеты.
Прошел год странствий. Клеопатра решила, что сны о торжественном возвращении в Золотой город, в великую Александрию должны воплотиться в жизнь. Она запланировала выступить со своим небольшим войском в начале сентября, когда спадет жара.
Ей удалось беспрепятственно добраться до Пелузия, пограничной крепости, охранявшей путь в Дельту. Но тут судьба преподнесла ей сюрприз, резко изменивший ее жизнь.
* * *
Источником сюрпризов стала изменившаяся политическая ситуация. Находясь вдали от Александрии, странствуя, Клеопатра знала только приблизительно о том, что творится в мире. А в мире творилась война.
Летом 48 года до н.э. легионы Помпея и Цезаря сошлись в битве при Фарсале в Греции. У Помпея было вдвое больше пехотинцев, всемеро больше конницы. Он был настолько уверен в победе, что приказал заранее накрыть столы для торжественного пиршества. Угощение досталось Цезарю и его солдатам. Благодаря гениальным тактическим ударам и мужеству цезарианцы наголову разбили помпеянцев. И Гней Помпей бежал с горсткой верных людей туда, где, как он считал, ему все всем обязаны. То есть в Египет. Ему не хватило прозорливости Цезаря предвидеть коварство слабых правителей.
При дворе Птолемея XIII заранее знали об этом бегстве, и Феодот задумал принять сторону победителя и оказать ему услугу. 16 августа 48 года до н.э. трирема Помпея встала на якорь вблизи Пелузия. Там уже выстроилось войско дружественного Ахиллы. Его посланец предложил Помпею сойти на берег одному для принятия почестей. Помпей поверил, сошел и был тут же изрублен мечами. Отрезанную голову полководца Феодот приказал законсервировать в кувшине с рассолом. И стали ждать Цезаря.
Подойдя к Пелузию, Клеопатра увидела, что ее, набранное с миру по нитке, войско значительно уступает в численности армии Ахиллы. Узнав об убийстве Помпея, она решила не атаковать, а... тоже подождать Цезаря.
Верный себе, тот уже плыл в Египет с силами, меньше, чем полный легион. И, как только Цезарь причалил в порту Александрии, Феодот подобострастно преподнес ему голову Помпея и его перстень - знак диктаторской власти. Увидев такой подарок, Цезарь неожиданно заплакал. Феодот не понимал, в чем дело, не понимал великого честолюбца и актера. Да, Цезарь преследовал Помпея, но как с ним поступить, он не знал. Убив Помпея, правители Египта разрешили эту роковую дилемму, но погубили себя в глазах римлян, чем не преминул воспользоваться Цезарь.
Цезарь повел себя в Александрии как хозяин. Он поселился в царском дворце, не спрашивая ничьего разрешения. Легионеры взяли дворец под свою охрану и разбили лагерь в царских садах. Во время визитов к Птолемею римлянин и не думал кланяться фараону. Цезарь не побеждал войско египтян в войне, не подписывал договоров о признании здесь римской власти. На этот раз он решил добиться победы не военной хитростью или отвагой, а наглостью. И в этом был свой расчет, к которому вскоре добавится одно немаловажное обстоятельство.
Феодот, Потин и Ахилла заметно приуныли. Народ выжидательно присмирел, в который раз сдавшись на милость победителя. Цезарь вел себя вызывающе. В городе участились стычки римских солдат с населением. Но никто пока не осмеливался нарушить статус-кво.
Однажды вечером слуга доложил Цезарю, что какой-то человек принес ему в дар от Клеопатры драгоценный египетский ковер.
- Что за Клеопатра? - удивился римлянин, сделав вид, что забыл уже о такой фигуре в египетской политике.
Но быстро вспомнил, когда из развернутого ковра явилась сама юная царица. Та девочка, которую он когда-то и не замечал, превратилась в обольстительную богиню.