– Так она хотела, чтоб складно было. Говорила, если назвать складно, то и жить будут так же дружно и складно. Вот и вышло – Антон, Платон и Леон… А как еще было назвать? Не Агафон же! Нет, не хотела Танька Агафона. Думала, думала, и ничего лучше, кроме Леона, не придумала.
– Понятно… – тихо пробурчал Антон, – хотя этому обормоту имя Агафон больше бы подошло… Может, не рванул бы в богему, а дело бы себе выбрал в соответствии с именем. Ну какая из него богема, дед? Ну ты посмотри на него, посмотри!
– Антоха, ты точно сегодня допросишься, по уху схлопочешь! – рассердился вдруг дед, глянув на спокойного и улыбчивого Леона.
Хотел еще что-то сказать, но из дома вышла Маша, принялась развешивать на веревке остатки белья. На сей раз она была в шортах, которые мало чем отличались от линялых купальных трусиков, и в клетчатой рубашке, завязанной в узел под грудью.
Покончив с бельем, Маша весело глянула на всю компанию. И также весело предложила:
– Давайте, я ужин приготовлю? Салатик нарежу, картошки пожарю… Дядя Ваня, где у вас картошка? Вы только скажите где, я сама найду…
– Шла бы ты лучше домой, Машутка… – помолчав, тихо предложил дед Иван. – Не ровен час, Маргарита сюда заявится, веревкой тебя отхлещет. И нам тоже перепадет… Скажет, совратили девку, отвадили от родного дома… Уж пятый день пошел, как ты днюешь и ночуешь тут!
– Ну что ты … – также тихо прокомментировал деда Антон, – если кому и перепадет, так этому счастливчику… – кивнул он в сторону Лео, – а нам перепадать не за что, не виноватые мы…
Дед, не расслышав его насмешливой интонации, тут же горячо возразил:
– Это ты Маргариту не знаешь, Антоха! Она баба норовистая! Если ее понесет, разбираться не будет, кто прав, кто виноват! Я думал, она еще раньше прибежит…
– Не прибежит, дядь Вань, – грустно покачала головой Маша, – не бойтесь. Зачем она сюда побежит? Ей чем дольше меня в доме нет, тем лучше.
– Ну, скажешь тоже…
– Правда, правда! А зачем я ей, сами подумайте! Только глаза мозолю…
– Ну, не надо уж так, Машутка, чего ты! Оно понятно, что мачеха, и все же… Я слышал, бабы говорили, вроде поладили вы…
– А чего мне с ней, драться? – сердито дернула загорелым плечиком Маша. – Живут они с отцом, и пусть живут, а ко мне пусть не лезут. Я ведь к ним не лезу, правда? Я бы с любой другой мачехой поладила, мне все равно… Если от этого зла не убежишь, надо научиться с ним уживаться, только и всего. Так я картошки пожарю на ужин, дядь Вань?
– Ладно… Делай что хочешь, – дед Иван безнадежно махнул рукой. – Картошка там, в чулане, в плетеной корзине под рогожкой, сама увидишь.
Маша кивнула, деловито направилась в дом, придерживая у бедра пустой таз.
– Хозяюшка! – тихо проговорил ей в спину Платон. – Хорошая какая девочка, и рубашечки простирнула, и ужин приготовит… Не жизнь, а сплошной санаторий! Сервис ненавязчивый, можно сказать, благотворительный… Особенно для нас с Антохой. Правда, Антоха?
– Правда, правда, – быстро согласился Антон. – Повезло нам с тобой, Платоша. Крупно повезло.
Лео сидел молча, никак не реагируя на явно насмешливую тональность сказанного, улыбался вполне благодушно. Казалось, он их вовсе не слышал, думал о чем-то своем.
– И правда, Леонка… Нехорошо как-то получается… – вставил свое слово дед. – Не морочил бы ты голову девчонке, а? Пусть бы домой шла… Ну сам подумай, что дальше-то будет?
– А что будет дальше, дед? – озадаченно спросил Лео, чуть приподняв брови.
– А сам не понимаешь, да? Побалуешься с ней, уедешь, а она тут будет тосковать… И без того у девки жизнь не очень веселая, с мачехой-то! Тем более совсем недавно мать схоронила! Отец ее, Павлуша Майдалин, как жену похоронил, и месяца бобылем не проходил. Маргаритка его вмиг окрутила! Шустрая баба, эта Маргаритка, не баба, а крутой кипяток! Уж не знаю, каково Машутке с ней…
– Погоди, погоди, дед… – нетерпеливо перебил его Платон. – Выходит, фамилия у нашей Маши тоже Майдалина?
– Ну да… – пожал плечами дед. – А какая еще должна быть фамилия?
– Хм… Очень забавно, очень. Выходит, она Мария Майдалина?
– Ну да… И что в этом забавного, не пойму?
– Ну как же, дед… Ты только послушай… Мария Майдалина! Звучит-то как! Почти Мария Магдалина!
– Да, действительно… – подхватил Антон. – Теперь ты понял, Платоша, с кем мы дело имеем? Теперь понятно, почему она в первую же ночь в койку к Лео прыгнула! А выпрыгнув, начала смиренно рубашки стирать и стряпать хлеб насущный… Не только для Лео – для всех…