– Временами ты и, правда, слишком прямолинейна – перебил он её. Хрома покраснела. В своем странном стремлении утешить его, она сама не заметила, как скатилась к такой же бестактности.
– Извини…
– Что-то ты много извиняешься сегодня – голос стал особенно мягким, обволакивающим. Еще долго после этого Хрома вспоминала его голос и отмечала в себе неестественно тепло. – Ладно. Пойдем обратно. Нас наверняка ждут.
– Стой! Я не могу спросить у Селены, но ты-то можешь мне сказать. Это правда, что её кладут в больницу?
18 глава
И мир затих. Затихли деревья, трава, даже провода, которые периодически потрескивали, замолчали, хотя раньше в ночи всегда эхо бродило по крышам и улицам купола. Но сегодня все иначе. Есть такое свойство у природы, затихнуть вместе с человеком, когда он настолько сильно погружается в себя, что абсолютно ничего не замечает вокруг.
Природа молчала, пока в голове Селены огромное количество нейронных связей набухали и светились чужими воспоминаниями. Она невольно стала свидетельницей чужого горя, хотя… было ли оно, действительно, чужим? Не рожденные от одних родителей, они все же были плодом чего-то одного… более высокого, чем просто генетика. Великое чувство объединило их рождение, оно же осталось скрепляющей нитью их жизней. И теперь эти жизни одновременно рискуют попасть в заточение и погибнуть от таинственных цепей для скрытых целей. Скорее всего, в основе всего была жадность… обыденная жадность.
На следующий день она лежала на кушетке, готовилась к многочисленным тестам и только дивилась, как врачи раньше не заметили в ней ничего чужеродного. И только чуть позже вспомнила, что за все время своей не очень долгой жизни ни разу не болела. Плюс структура человеческого организма под влиянием эмоций постоянно менялась, даже если в её обычных анализах видели нечто странное, то не видели смысла изучать конкретного человека. Для этого существовали другие люди, которые позволяли ученым слишком много, но и получали за это достаточно.
Селена закрыла глаза – перед глазами замерцал неестественно белый, посмотрела по сторонам. Кажется, седовласый джентльмен тоже ей что-то пообещал. Крупный во всех возможных проявлениях мужчина казался девчушке гигантом. Но его маленькие глазки светились дружелюбием из-под толстых квадратных окошек, а глубокие морщины на лбу намекали на долгие часы мучительных раздумий. Селена отдала себя на изучение ученому джентльмену со спокойной душой.
Веки её опустились – уже знакомый мерцающий свет пеленой окутал все её сознание и уже не отпустил обратно на волю. Где-то вдалеке возник красный огонек. Ядро его было черным, оно слегка вибрировало и покачивалось из стороны в сторону. Сначала амплитуда была совсем маленькой, но со временем движение становилось все сильнее и сильнее.
Огонек пустился в безумный вихрь. Взволнованная, Селена заметила, как рассыпалась на миллиарды частиц её прозрачная ручка. Воронка схватила частички и поглотила. А потом и само сознание как будто распалось – миллионы слов и воспоминаний клочками, точно мотыльки, летели в жерло черного ядра. Горячее, оно еще больше раскалялось и набухало, пока не взорвалось. Селена почувствовала, как её мысли снова собираются в единое целое. Все тело ныло. А руки… невыносимо… Боль сковывала слабые конечности. Девушка с трудом открыла глаза.
Это были не те стены. И тело, окутанное невесомостью, весело в вертикальном положении. Из рук и ножек, прижатых жгутами, шли многочисленные трубки. Селена сразу поняла, что находится не в своем теле. Хотя как – только первый новый вздох пробежал по этому телу, кровь в трубках изменила свой оттенок. Его вряд ли различит обычный глаз, но Селена сразу поняла, что лучше ей здесь не задерживаться. Она точно не знала, что произошло, но была уверена, что скоро вернется обратно. А пока изучала все, что видела.
Кроме нее в помещении находилось еще несколько девушек. Все они выглядели куколками в коробочках. Стеклянные стены защищали их от излишнего вмешательства в их и так несправедливую судьбу. Из их рук и ног точно также шли трубки разных оттенков красного цвета. У нормального человека эту жидкость назвали бы кровью и не стали бы выкачивать в таком количестве.
Тело заныло от мерзкого бездействия, веки то и дело опускались и снова поднимались. Селена гадала, где конкретно их держат, но мертвые белые стены, окутанные тенью из-за полусвета, молчали, а вакуум стеклянной тюрьмы подавлял любой, даже самый живой звук. Как же раздражает! Но тут краем глаза она уловила движение. Невзрачный молодой человек в белом халате подошел к её камере. Кажется, он что-то нажал. И на смену тишине пришел долгий шипящий звук. Парень быстро вытащил трубки, освободил затекшие конечности. Прозрачное тельце обмякло в его объятиях. Селена почувствовала легкий пряный аромат кофе и ненадолго вырубилась. Когда девушка снова открыла глаза, то уже лежала на кушетке. Парень куда-то её вез.