Парочка поднялась по лестнице и очутилась перед дверью в небольшую уютную квартирку. Не заставляя себя долго ждать, они оказались в спальне. Огромная кровать распласталась практически на всю площадь. И только потрясающий вид с 9 этажа на город переманивал на себя увлеченные взгляды.
Алекс провел рукой по нежно-розовой простыне и произнес:
– Знаешь, я принял душ дома, чтобы времени не тратить – его глаза сузились в приторной улыбке.
– Знаю, ответила она – её легкое платье скатилось вниз, нежно погладив упругий живот и бедра. Прекрасный вид подтвердил предположение парня, которое зародилось у него в голове, еще когда Жанна что-то говорила про свои картины. Тогда он не слушал её, был слишком занят просвечивающими твердыми бугорками. Девушка не надела белья.
– Тебе вообще известно слово «стыд»?
Жанна улыбнулась, толкнула парня на кровать и села на него верхом.
Пока её нежная плоть терлась о его брюки, он гладил её бедра, пышную грудь и шею. Только он знал, как ей нравится. Только она могла заставить его так сильно кого-то желать. Опытная в ласках и в жизни, до безумия сексуальная, что ей могли противопоставить все эти молодые девчонки, теряющие голову только от одного его взгляда. Нужно было постараться, чтобы эта женщина потеряла рассудок, но когда это происходило. Боже, как неугомонно колыхалось её тело и вздрагивало, вздрагивало и еще. Алекс мог получить свой пик, только услышав эти страстные стоны и видя опухшие от шлепков бедра.
Теперь они уже лежали на кровати и смотрели на иссиня – красные разводы неба.
– Знаешь, я недавно была на краю купола. На ощупь и не скажешь, что клетка. Такой мягкий и воздушный, как подушка.
Алекс погладил Жанну по разрисованному плечику. Ему нравилось прикасаться к этой немного выпуклой из-за белой краски коже. Он пытался наугад представить расположение линий – говорить совсем не хотелось. Но Жанна и не требовала ответа. Ей совсем ничего не было нужно от этого молодого мальчика, и, быть может, именно поэтому ему было с ней так хорошо.
Обнаженный парень поцеловал шершавое плечико и встал:
– Это только внутренний слой. Он и должен быть, как подушка, чтобы усыплять любопытство жителей.
– Но твое любопытство не усыпить – Жанна явно пошутила, но Алекс вдруг стал очень серьезен, чего раньше с ним не происходило:
– Нельзя усыпить то, чего нет. Мое любопытство скукожилось от страха и сдохло… вместе с матерью.
Парень смотрел вниз. На людей, поваливших из подземных запасов. Даже в час-пик источник казался скудным, несмотря на то, что подземный транспорт в куполах был единственным средством перемещения. Жанна бесшумно подошла со спины и аккуратно провела ручками по широким плечам:
– Если хочешь, мы могли бы поговорить об этом.
Но Алекс лишь резко развернулся и, приторно улыбаясь, сказал:
– Зачем говорить о том, чего нет…и никогда не было. – Он подмигнул девушке и продолжил – Я вдруг жутко проголодался. У вас на 5 этаже был неплохой ресторанчик. Составишь мне компанию? – но Жанна никогда бы не согласилась на такое и Алекс прекрасно это знал.
Парень очутился за дверью. Рубашка его все еще обнажала тонкий торс, но он даже не попытался скрыть былое преступление и именно в таком виде явился в ресторан. Многие посетительницы буквально пялились, даже некоторые мужчины иногда с любопытством поглядывали на то, как он грустил.
Длинные волосы спадали на обнаженную грудь, красивая рука поддерживала подбородок, глаза давно переполнились тоской. Еще немного и она скатится по нежной коже скупой мужской слезой. Как же он прекрасен!
Мысли, словно надоедливая муха, то и дело лезли ему в голову, и сгущали над ним атмосферу лишь своим присутствием. Былые воспоминания болезненной судорогой проскакивали по телу. И отогнать их у него не было шанса еще и потому, что краем глаза он отмечал оказанное ему внимание. Официантки замерли, не решаясь нарушить этот драматичный покой. Их глаза, как и глаза посетительниц, горели от возбуждения и страсти. Мужчины, которые привели сюда своих возлюбленных, да и прочие посетители мужского пола, сокрушенно вздыхали, осознавая свое поражение. Они все, словно лани, которые пришли на водопой и смотрят, завороженные, насколько грациозен леопард. Все они в его власти. И тем более он во власти этой боли. Боли, которая не только не может сломить его красоту, нет, она придает ей еще более интересные оттенки и позволяет раскрыться во всем своем пламенном величии.
Наконец менеджер ресторана – совсем еще молодая девочка, рискнула напомнить посетителю о необходимости соблюдать приличия.