– Надеяться, что Дэйва ввели в заблуждение и проект на самом деле не дошел до системы. Такое часто случается. По крайней мере, я бы хотел пока верить в то, что этот не дошел – тихо продолжил он, как будто мурлыча ей в ушко.
– А если? – голос её утопал в его близости.
Локи улыбнулся, а затем примкнул губами к раскрасневшемуся ушку. Легкая сладостная боль.
– Если проект в системе, то все потеряно. – Мышцы его лица содрогнулись, как будто он сам впервые слышит эти слова и ему явно не нравится их смыл. – Но не стоит переживать раньше времени.
Локи резко встал и исчез в одной из спален. Селена так и осталась сидеть. Место укуса горело и пульсировало. Белые пальчики нежно прикоснулись к нему, а затем к покрасневшим от возбуждения губкам. Но рука тут же безжизненно свалилась на колени. «Надеяться…» – снова повторила она и побрела во вторую спальню.
22 глава
Аккуратненькие промышленные здания ютились на окраине 16 купола. Они занимали огромные площади, оставляя совсем немного места для растительности – единственного естественного источника кислорода. Но его не хватало. Купол пронизывали десятки труб. Одна часть труб овивала стены зданий плющом, сплетаясь в мощном стержне: он служил опорой для огромного панциря с его нежным промышленным человеческим мясом. Многочисленные отверстия в толстых стенках искусственного плюща мягко пропускали кислород и давали людям возможность легко дышать. Здания же испускали свои газы через другую часть трубок, которые выходили за пределы купола. Мерзкое естество высасывали с таким шумом, словно это был самый приятный из всех возможных коктейлей. Идеально ровные дорожки слегка пружинили при ходьбе, так что единичные трудяги в оранжевых комбинезонах только и делали, что подскакивали на пути к серым машинам с их перманентным воем. Лица их, сморщенные в серьезном выражении, подтверждали непомерную важность их труда. На некоторое время они забывали о единственном смысле прибитой к ним жизни, растворяясь в пружинистой ходьбе. Но это происходило с рабочими лишь после того, как они останавливались, доставали из огромного кармана на животе полупрозрачную бутыль с рыжеватой жидкостью, и пили, как верблюды, после долгих скитаний прильнувшие к водопою.
В любом случае чрезмерно занятые одной из двух иллюзий, они совсем не обратили внимания на черного гиганта, который плыл по тем же самым тропкам. У него были густые короткие черные волосы и огромные голубые глаза, обрамленные длинными черными щетинками. Он спокойно подошел к зданию и положил большую ладонь на панель. Панель недовольно зашипела, но здание все-таки обнажило для него свои внутренности.
Каждое его движение выдавало непоколебимую уверенность в правильности своего пути, и пусть он был здесь впервые – ни одного шага он ни сделал впустую. У одной из дверей он остановился и снова приложился к пропускному устройству. Панель зашипела пуще прежней, но поддалась. Мужчина с грустью посмотрел на измученных бледноволосых малюток. Он в несколько шагов оказался около одной из кроватей, прикоснулся к влажному лбу и улыбнулся. Белые ногти на черных пальцах засветились теплым голубоватым пламенем. Девушка начала постанывать, но уже спустя мгновение открыла глаза и поднялась, чтобы внимательнее изучить гостя.
– Кажется, я уже где-то видела тебя – лицо её засветилось светлой усталостью.
Мужчина улыбнулся:
– Пора домой – сказал он. – Вам всем пора домой.
Детские смех, плач, крики, вопли, взвизги, восторги сыпались с левой стороны парка развлечений «Twoinone». И эхом, низким и глубоким отзвуком, отвечала им взрослая сторона. Периодически оно резко прерывалось мучительными и душераздирающими воплями с американских горок или других аттракционов чрезмерно резких по характеру вызываемого страха. Разбавляло попурри трение многочисленных механизмов каруселей и высоких аттракционом, разноцветных с одной стороны и профессионально вычищенных и отшлифованных с другой.
Конечно, иногда находились сентиментальные взрослые особи, которые с удовольствием ударялись в детские мечты. Они робко седлали розовых пони, и с извиняющейся улыбкой скакали по кругу. Но это только вначале. Уже спустя пару минут они забывали о стеснении и лукаво подмигивали крохотным принцам и принцессам, как будто они здесь именно для того, чтобы внушать уверенность в чистые, крохотные души. Охранники, следившие за благополучием семей, снисходительно посмеивались над ностальгическими настроениями редких взрослых и лишь иногда встряхивали головами, видимо, от страха заразиться их глупостью, такой привлекательной и светлой в своем проявлении. Охранники давно привыкли к оголтелым романтикам, но все равно внимательно следили за ними, боясь пропустить все возможные признаки неблагоразумия. Страшных историй давно не случалось, так что часто в их внимательных взглядах проскальзывала надежда. Да, их мечта на геройство не могла стать реальностью, но они все равно лишний раз вздрагивали от слишком громкого крика или гиперактивного движения.