Парк был пиковым местом для большинства семей. Ходили сюда и целыми классами, чтобы немного разбавить густую молодую энергию весельем и страхом. Класс Миры Степановны, строгой женщины на вид лет 50-ти, не стал исключением. Ребятишки знали о её скрытой мягкости и податливости, а потому вели себя тихо, только тогда когда Мира Степановна поворачивалась к ним и хитро щурила маленькие глазки, пытаясь разобрать, кто безобразничает на этот раз. И ей никогда не удавалось найти виновника, просто потому что виновны были все.
Все… Кроме Мирочки. Девочку звали так же, как и её глубоко любимую учительницу. Но вела себя она тихо не поэтому. Просто быть шумной – ни в её характере. Она спокойно шла позади всех, самая авторитетная среди ребят. Мальчишки на нее периодически влюблено поглядывали. Внешность у нее была специфическая – абсолютная белая, от макушки до кончиков пальцев ног, её просто нельзя не заметить. Сначала девочка огребала огромное количество насмешек и издевок со стороны одноклассников и одноклассниц, но она так стойко держала удар, что вскоре стала лидером в классе. Из белой вороны она превратилась в вожака стаи.
Мира Степановна подвела деток к огромному деревянному вулкану с легким белоснежным кратером. Дети вцепились друг дружке в хрупкие плечики, и живой паровозик с радостными криками поплелся навстречу вязаному нутру. Бен шел предпоследним и был весьма взволнован, ведь полы его футболки сжимали длинные прозрачные пальчики его близкой подруги. Конечно, тайно он мечтал о большем и огорчался, что кусок ткани в эту минуту получал больше внимания, чем его мужская сущность за весь последний год их близкого общения. Но иногда даже такой мелочи бывает достаточно, и он мысленно умолял это мгновение растянуться – еще чуть-чуть. «Прошу. Совсем немного».
Внутренности улья кипели и булькали детским счастьем. Ребятишки качались на огромных вязаных шарах, барахтались у самого потолка в навесах, проседали в них до пола, висели на канатах, словно спелые плоды на деревьях. Паровозик распался на десятки частей, детки кинулись в разных направлениях под причитания Миры Степановны. Они совсем её не слушали. Но её беспокойства не хватило надолго, и уже спустя пару минут она блаженно покачивалась в гамаке в глубине искусственных джунглей. За всей тишиной, которая обрушилась на уставшую женщину среди царившего гама, она даже не услышала оглушительного вопля родного ребенка. Мирочка кричала, как сумасшедшая в чьих-то чужеродных облезлых руках с длинными темными черными ногтями. И никто кроме Бена не заметил, как девочка отчаянно извивается и молит о помощи.
Маньяк куда-то потащил беззащитное создание, и Бен кинулся за ним. Мальчик преследовал мужчину. Он видел, как Мира бьет похитителя и отчаянно извивается в смуглых ручищах. Но чтобы она не делала, крепкая хватка не слабла, не давая девочке свободно вздохнуть.
Они давно оказались за пределами улья. Несколько раз Бену преграждали дорогу какие-то неугомонные, крохотные ребятишки, палатки со сладостями и фонтаны. Несколько раз он спотыкался, падал, чертыхался, но все равно вставал и бежал за белоснежным цветком в объятиях плотоядной твари.
Но как бы ни старался юный герой, расстояние между ними лишь увеличивалось. И в тот момент, когда телом Бена уже завладевал страх, он увидел, как черная дыра, исказившая пространство своей пустотой, преградила дорогу незнакомцу. Вблизи Бен понял, что это огромный, под два метра роста, черный человек. Его зеленые глаза горели приглушенной злобой, и когда он преграждал мужчине дорогу, и когда скручивал ему шею.
Тварь уже уткнулась в землю и жалостливо скулила в полубессознательном состоянии, а черный человек подошел к напуганной девочке. Он положил руку ей на голову, и чистый мерцающий свет заполнил собой опустевшее по его вине пространство. Когда всё вернулось на круги своя, и рука большого человека упала на колено, он еще немного поговорил с Мирочкой. А потом просто ушел, взвалив себе на плечо выпотрошенную тушу.
Бен почувствовал укол ревности, потому что Мирочка зачарованно проводила взглядом черного великана.