– Постой, Рамус – взвизгивала она – Я голодна, покорми меня.
– Я и иду тебя кормить! – пыхтел он.
Сквозь шум воды доносилась мягкое музыкальное созвучие. Оно волнами окутывало людей, не давая им шанса выбраться из тягучего трепета. Трубы, сверкающие на свету, причудливо извивались, поднимаясь по стенам – от пола до самого потолка. Прохлада от многочисленных струек, выбивающихся из их отверстий, полностью заполняла собой пространство и преумножала царивший покой. Некоторые отверстия периодически зажимались механическими пальчиками, что, видимо, и создавало столь прелестное звучание.
На одной из труб, абсолютной сухой снаружи из-за гладкой целостности, сидел раздутый человек. В руках его нервно дергалась скрипка. Именно она временами врывалась в журчащие мелодичные переливы, но действие прохлады не оставалось бесследным, так что ноты её смягчались, словно пластилин в руках человека.
Но скрипач не позволял ей долго поддаваться спокойствию водной стихии. Не желая отдаваться чей бы то ни было власти, он встряхивал румяным лицом и раздражал упокоенные струны своей энергией. В этот момент ему с явным одобрением аплодировали посетители, но Алекс не удостоил почестей неопытного музыканта и прошел вглубь, мимо водного органа, к небольшим кабинкам.
Локи давно сидел в одной из комнат. И если бы не тысячи морских душ, которые текли по тонким пластиковым проводам, то Алекс не смог бы увидеть его в кромешной тьме.
Сияющий подводный мрак.
Дверь плотно закрылась за Алексом – он сел рядом с другом. Крохотные медузы куполообразной формы размеренно текли по тонким трубкам, выходившим из широкого аквариума, вверх. Песчаное дно было усыпано крохотными полипами.
Локи пододвинул Алексу бокал, не отпуская вниманием полупрозрачных существ, и разлил тишину на двоих. Алекс в ответ положил на стол грязно-желтую папку – в свете люминесцентного свечения она не казалось такой уж мерзкой шлюхой, какой она предстала в его глазах впервые.
Страницы зашелестели. И кроме этого шелеста больше не прозвучало ни единого звука. При таком освещении сложно было что-либо рассмотреть, но Локи этого, видимо, и не требовалось. Вслепую он ощупывал внутренности папки, возможно, искал что-то особенное.
А что его интересовало сейчас больше всего? Среди кучки фотографий, которые он рассыпал по столику, нашлась одна – любопытная. Он кивнул на нее другу. Алекс неопределенно мотнул головой.
Локи морщился, разглядывая на ней скукожившегося преступника в объятиях большого черного человека, а потом хмурился еще больше, видя одухотворенное лицо девочки при общении с ним. И главное – ни какой информации о мужчине – только большой красный вопрос на оборотной стороне фотографии великана с горящими зеленым глазами.
«А у того парня они были красные…» – Локи быстро сгреб в папку плотные листки, встал и вышел из этого царства тишины. Алекс не успел опомниться и окликнуть друга. Он так и остался сидеть, пока бармен не сообщил ему о том, что время закончилось.
Когда Алекс вышел, к нему сразу подошла незнакомая девушка. Длинные ноги белели под коротенькими шортиками, темные соски вопили о возбуждении сквозь белую майку. Алекс оценил пирсинг в пухлой губе и решил не разочаровывать ни себя, ни девушку.
Как только Селена подошла к полупрозрачному каплевидному пустому отверстию, пространство перед ней слегка дернулось и исказилось. Её взору сразу же предстала одна из кабин управления корабля. Она была небольшая, и, в основном, пустая. Только четыре шлема парили в воздухе, окруженные миллионами крошечных световых частиц. От каждой металлической капли шел тонкий тугой провод, вместе они уходили в пол корабля.
Селена сделала несколько шагов в комнатку и осталась ждать, пока поиски закончатся. Прошло несколько минут. И вот… частицы света закружились вокруг капель в безумном танце, движение упорядочилось и сузилось у основания. Казалось, что четыре торнадо собирались разрушить все, что только попадется им на пути, но вместо этого частицы уплотнялись, образуя сначала ноги, затем туловище, руки и голову. Свет частиц изменялся. Словно шествуя по радуге, он искал свое истинное нутро и, нащупав, обратился в один из оттенков черного.
Четверо больших темнокожих мужчин стояли теперь по периметру небольшой комнатки, почти полностью заполняя большими телами пространство. На вид они казали абсолютно одинаковыми, но здесь их не перепутают ни с кем. Черные, словно уголь, глаза прожигали пространство на десятки тысяч километров. Они могли вдоль и поперек прочесать землю и найти то, что нужно.